Буреполомский дневник

15.8.10. 8–47

О, этот август! Август 2010 года в Буреполоме... Он уникален и неповторим, в нем есть своя специфика, свои отличия и свой колорит. Он запомнится мне надолго, на всю жизнь, может быть, – если сейчас я сумею отразить все это здесь, в дневнике, максимум этих характерных черт, не полагаясь на слабую человеческую память...

О, эти спуски, выходы теперь по ночам на улицу, во двор! Темно, уже прохладно, двор пуст – а иногда еще и полон, вот 2–м часу ночи эти твари, мерзкие двуногие крысы могут еще вовсю шнырять и по бараку, и по двору, толпиться, сидеть и пить свой чифир на лавочках. О, эти подъемы уже без 15–ти, без 20–ти пять, когда уже только–только рассветает в бараке – и ранние эти визиты на 6–й! (А навстречу мне оттуда уже плетется московский доходяга–инсулинщик.) Будь оно все проклято, – заставляют, твари, испытывать еще и дополнительные, чисто физические мучения, лишние бытовые проблемы – наряду с изначально уже здесь существующей проблемой неволи и скотского окружения...

Кстати, какое там “прохладно”!.. Резкий перепад: еще на днях была дикая жара – а сегодня в четверть 7–го, когда я вышел на завтрак (зарядки нет – воскресенье), изо рта уже шел пар! Вот так!! И в секцию, куда после вечерней проверки невозможно было зайти – духота как в парилке, сам воздух горячий – теперь, вчера уже, входи, пожалуйста, – температура вполне нормальная. Незачем стало выходить на улицу и гулять, сидеть на лавочке до 11–ти и позже – можно сразу ложиться и дольше спать.

Еще мука – теперь уж до самого освобождения, на 7 оставшихся мне месяцев, – ночью не видно часы, трудно понять, сколько времени. Свет из “фойе” падает очень скудно – для сна это хорошо, но на часы смотреть – большая проблема, которая была и той зимой. Тогда я зажигал ночью спички, чтобы посмотреть – и все, кто не спал и видел, как я их зажигаю, днем начинали клянчить у меня спички, чтобы прикурить.

Вечером вчера, после отбоя, явился “обиженный” Юра, мой бывший сосед по 13–му бараку. Вылез из окна 1–го, где он теперь числится, и мы долго говорили с ним на улице. Я так и знал, что он будет просить денег, – точно! Говорит, что проиграл в карты 14, что ли, тысяч, 10 уже нашел, а у меня просил 300 руб. в счет остального. Божится, что отдаст, что 27–го к нему приедут и положат на счет; но не только он ничего не отдаст, это совершенно ясно (как не отдал ничего, взятое “в долг” раньше), но и есть большое подозрение, что он просто врет, блефует, что этот карточный проигрыш он просто выдумал, чтобы стрясти себе с меня 300 р. на жратву, чай, курево и пр. Давать ему эти деньги нет никакой охоты, но, видимо, придется – работая в бане на стирке, он в этом смысле мне еще ой как пригодится, этот алкаш...

Самое ужасное – он подтвердил мои подозрения: вот–вот начнут ломать баню! В бревенчатой избушке без окон, с крохотным низеньким входом, построенной рядом с баней за лето, с ранней весны еще, осталось, по словам Юры, только доделать пол и провести трубы. Я уж надеялся, что раз летом, в жару, не заставили переходить мыться в эту “баню”, то уж к зиме–то не будут, хватит ума... Ан нет! – к зиме–то как раз и сломают, и будет самый апофеоз работ по расширению и перестройке старой бани (да ее и расширять–то не надо, места там достаточно, а просто на свободном этом месте поставить еще десяток–другой “леек”). Мыться в ней, ясное дело, предстоит из тазиков (жестяных, казенных, производства местной “кечи” – или купи в ларьке свой, пластмассовый, и таскай его с собой каждый раз в баню и из бани, как дурак), и вмещает эта избушка, опять же по словам Юры, человек 10–15, – даже трудно представить, как и где будут ждать остальные (особенно зимой, в мороз), где будут раздеваться, вешать вещи и пр. В общем, “помывка” превратится, видимо, в сплошной кошмар...