Буреполомский дневник

В остальном тоже все неутешительно. Шмона, правда, сегодня (пятница) не было, но это, скорее всего, потому, что опять сильно похолодало на улице. Мороз – градусов 20, не меньше, но узнать точно негде. В эту погоду особый кайф – лазить постоянно, причем без “телаги”, по двору, и особенно ночью, ибо туалет так и не работает! Какое–то непонятное затруднение – типа того, что у ассенизаторов нет троса, чтобы пробивать (куда трос девался – непонятно; по крайней мере, вчера вечером был). Умывальником тоже пользоваться нормально нельзя – слив заткнут, чтобы вода не текла в забитый общий слив, и он полон воды, которую “обиженные” вычерпывают байзерами и чем попало. Так что побриться, например, хотел вчера – хрен! Блатных это положение тоже заметно раздражает, они матерятся и злобно орут на “обиженных” – но сделать ничего не могут и они. Быт в полной разрухе, в сочетании с морозом это особенно чувствуется и “радует” душу. Тоска... Безнадега... Осталось мне 86 дней.

Вздумал вдруг утром, лежа в ожидании щмона, подводить итоги года – он ведь через неделю кончается. Увы, подводить оказалось нечего – буквально никаких важных для меня событий не мог припомнить Год прошел серо, тоскливо, вяло, словом – никак. Было много горечи, унижений, мерзостей; радостного ничего не вспоминается. Ну, перевели на 8–й, – так это уже не событие, после катастрофы перевода на 11–й в 2009–м... Ну, уехал Нестеренко... В общее, итоги года никак не складываются, их попросту – физически – нет. Если вспомню что–нибудь, напишу потом.

Косоглазый блатной узбек, на номер которого мать сегодня с полпервого собиралась мне звонить (сигаретчик ушел на сутки на свиданку) – пока я писал, подошел к моему проходняку с “трубой” в руках, посмотрел, на месте ли я – но ничего мне не сказал, а, как я понял, после этого взгляда на меня прямо здесь же нажал на телефоне “сброс” входящего вызова – и ушел. :))

22–09

Все совершенно ужасно. Туалет так и стоит затопленный, не работает. Морозище на улице весь день – не 20°, я ошибся, а все 30, не меньше. Через косоглазого ублюдочного узбека мать так и не дозвонилась, он ничего мне даже не сказал.

Русская зима, черт бы ее побрал, будь она проклята! – а особенно РУССКАЯ ЗИМА В ЛАГЕРЕ! Чувство полного тупика – невозможности нормально жить в полной разрухе быта...

25.12.10. 16–54

Поразительно, но туалет таки сделали ночью! Я не поверил глазам и ушам, когда, проснувшись ночью, впервые увидел и услышал это. Могут ведь, твари, когда захотят!.. Одна проблема успешно разрешилась.

На улице стало потеплее, пошел снег. В Москве ноль градусов, и мать, как всегда, боится – как она поедет 28–го, во вторник, на вокзал (ко мне), удастся ли проехать через эту распутицу и пробки, ею вызванные..

Матери позвонил только недавно, после обеда, когда пришел сигаретчик с “трубой” и двумя новыми “симками” – Билайн и НСС, номер которой он пока сам не знает. 300 руб. надо положить на Билайн в оплату за еще одну батарейку, им найденную, – сказал матери.

Перед самой проверкой вдруг опять зазвучало в воздухе слово “комиссия”, а сразу после проверки кто–то из малолетних начальничков прокричал в секции – мол, надо сделать для комиссии показушный вид, “убрать пепельницы и шкерки”, и вообще – “отнеситесь ответственно!”. Последнее меня особенно позабавило. Какая комиссия, идиоты, Новый год на носу!.. Вскоре после проверки явились отрядник (опять; он на проверке и считал) и какой–то Клешнин, который – помню эту фамилию – недавно тут уже мелькал. Но сейчас – было непонятно, то ли он приезжая “комиссия”, то ли уже тут работает; кто–то даже вслух спрашивал: мол, Клешнин, – а где же тогда Агроном? Что он, вместо Агронома теперь, что ли? Засели вдвоем в кабинете отрядника, Клешнин пару раз ходил оттуда в “козлодерку” и обратно, потом ушел.