Буреполомский дневник

Не то что весь двор засыпан, – нет, снег, шедший пару дней назад, давно уже был сгребён добровольцами в 2 довольно высоких холмика посреди двора. И теперь блатной командующее чмо напустилось – сперва на “обиженных” – почему не убраны эти кучи?! Хотя, казалось бы, кому они мешают–то? Поругалось, поворчало – и приказало: сегодня этого снега не должно быть! И вот сейчас, сразу после проверки – я слышал, как в этой секции омерзительный 19–летний блатной щенок–“дорожник” нагло, хамски сгонял, агитировал всех подряд (не “обиженных” уже, а всех) раскидывать эти кучи снега по дренажной канаве вдоль забора. Особенно понравилась мне его фраза: “Мужик – он работы не боится” :) – но что, мол, тебе надо, тебе мешает этот снег, ты работы не боишься – ну так сам и убирай его!! – никто этой мерзкой гниде, конечно, как всегда, не ответил...

Удивительно, но Новый год в этот раз проходит легче, чем в предыдущие 2. Сегодня, в 9–25, конечно же, был шмон – на 11–м, наконец–то, впервые с 23 декабря 2009 г! :) В его 6 “мусоров” – не те сотня–полторы на оба “продола” сразу, что бывали здесь, по–моему, в 2009, не то и в 2008. Поторчали там около часа, оттуда минут на 10 зашли на 1–й – и все!

А между тем, пришла еще одна беда, откуда не ждали. Уже почти неделя, как освободилось то мелкое, сморщенное, отвратительное, насквозь пропитое чмо, в 39 лет выглядящее на 60, что спало ночами надо мной. И на его место – тоже на ночи, днем здесь спит другое существо – поселили чмо тоже другое. С виду поприличнее, ростом повыше, все полностью седое – тоже в 41 год выглядит на 50 минимум, если не на 60. И причина та же. Само мне рассказало: сидит 1–й раз, срок 3 года по 111–й (тяжкие телесные), остался год; а на воле – эта нечисть полностью спилась, дошла до последней стадии алкоголизма, до белой горячки, до шмыгающих по углам чертиков и т.д. Прямо сама мне это все и рассказала. Ну–ну... :)

Но в чем беда. Та, мелкая тварь–39 – только лазила по 100 раз в день в проходняк за своим полотенцем, висевшем на верхней дужке – утирать рожу и руки, да спала ночью, остальное время – трусилась в “фойе”, ну, или еще у кого–нибудь в проходняке. А эта, тварь–41 – она СИДИТ днем здесь, у меня в проходняке, на моей шконке!!! Не весь день, конечно – утром, с завтрака до проверки, если ее верхнее место свободно – лежит там, если занято – бродит по “фойе”, играет там в шахматы и т.д. Позже – тоже может пойти поиграть, как вот сейчас (партнер, который тоже там проводит все дни напролет, ее туда вытягивает постоянно). Но – с утренней проверки и часов до пяти, когда встает спящий надо мной днем – деваться этому алкашу некуда, и он этак непринужденно, как ни в чем не бывало, усаживается у меня на шконке, в ногах, и сидит часами, тупо глядя неподвижным взглядом перед собой, или же – со временем – опуская голову и сгибаясь, как будто спит.

Трудно даже описать, как это мне мешает! Во–первых и главных – из–за него я не могу вытянуть ноги, когда лежу, а все время держать их свешенными со шконки – страшно неудобно. Во–вторых – само его присутствие; хоть он и не смотрит особо – а все равно, вся жизнь у него на виду, ни поесть спокойно, ни полезть в баул, ни записать в дневник что–нибудь... Да и свет последний он заслоняет по вечерам – точнее, занимает собой как раз то место в ногах шконки, куда достает свет от лампы и куда я сажусь читать. (Правда, после освобождения библиотекаря читать опять нечего.) За 4 месяца в этом проходняке я уже привык быть в нем один (тот, кто лежит надо мной – не в счет), т.е. к относительной свободе. Сейчас проходняк опять с обеих сторон наглухо “зашкерен”, торец моей шконки я научился от сигаретчика завешивать своей же “телагой” – и потому внезапное это вторжение абсолютно чужого и постороннего хмыря оказалось мне особенно невыносимо...

30.12.10. 12–25

Кто бы мог подумать, что до такой степени удачно все выйдет, – вчера со свиданкой, сегодня со шмоном?.. Просто исключительно удачно, я даже не ожидал. Правда, сигаретчик явился вчера не в 5 утра, как мы загодя договаривались, а в 8–м часу, когда я уже и ждать его перестал. Оказалось, он заснул на 6–м, на шконке тамошнего “ночного”, своего дружка по тюрьме еще, а потом по 11–му, где тот был шнырем сразу 2– господ – злобного долговязого завхоза и мелкого архиблатного чма. А тот, вместо того, чтобы разбудить сигаретчика в 5 утра, сам уснул в “козлодерке” 6–го.

Тем не менее, я быстро сложил все в большой красный пакет “для шмонов” (тоже еще с 11–го) – одеяло, чайник, открывалку, заточку с магнитом (одну из трех, но остальные уж было лень доставать, да и далеко), а также пакет с дневником и стихами, свой блокнот и пакет с конвертами и марками – и сигаретчик “дорогами”, через заборы унес это все на “кечь” и где–то там спрятал. На счастье, “мусора” вообще не ходили в это утро по баракам – будить спящих.