Пожалуй, затошнило бы…
За все
Благодарю, а все же объясни мне,
Зачем на бедных странников наслал
Ты эту бурю?
Я тебе отвечу.
Причудливый Фортуны поворот,
Ко мне теперь, как видно, благосклонной,
Привел на счастье к этим берегам
Всех недругов моих одновременно.
В зените став, зеленая звезда
Вчерашним утром путь мне осветила,
И голос был пророческий: «Ступай
И действуй, не колеблясь, ибо ныне
Твоею волей сбудутся мечты,
А если этот случай ты упустишь,
Кляни потом себя». Ну, вот и все.
Теперь усни, усни, моя Миранда,
Глубоким и целебным будет сон.
Эй, Ариэль, ко мне, ко мне скорее,
Сюда, слуга мой ветреный, сюда!
Привет тебе, могучий повелитель!
Я здесь, и я готов тебе служить —
Лететь и плыть, в огонь нырять и мчаться
На облаках: послушен Ариэль
Во всей красе – любым твоим приказам.
Лишь намекни.
Скажи-ка, шустрый дух,
Ты сделал бурю точно, как велел я?
По всем статьям!
Корабль атаковал я королевский —
Сначала на нос, с носа – на шкафут,
На палубу, на мостик, по каютам,
Тут – пламенем, там – искрами взорвусь,
А то рассыплюсь сотней головешек
И полыхаю в сотне разных мест —
На мачте, на нок-рее, на бушприте,
Юпитеровых молний, чьи броски
Предвестьем грома вспарывают небо,
Проворнее. Куда там! Пламя, треск,
Звериным рыком серные потоки
Нептуна всполошили самого,
Валы его в позорный ввергнув трепет!
Трезубец-то его, и то дрожал
От ужаса…
Мой храбрый дух, скажи-ка,
Кто был на корабле в несчастье тверд
Настолько, чтобы слушаться рассудка
И действовать спокойно?
Ни один.
Объятые безумья лихорадкой,
Послушные отчаянья толчкам,
Все, кроме моряков, кидались в пропасть
Соленой пены за борт корабля!
А прежде всех пошел вниз головою
Сын короля красавец Фердинанд
С лицом, гримасой страха искаженным,
И с волосами дыбом, будто дым,
Вопя истошно: «Пусто в преисподней!
Все черти здесь!»
Отлично, дух мой верный!
Но берег близко был?
Да в двух моих шагах!
И все спаслись?
Живехоньки, хозяин!
И даже в платье чистом и сухом
И несколько, пожалуй, посвежевшем.
Я порознь их на кучки раскидал
По острову, а принца Фердинанда,
Как ты велел, оставил одного —
На берегу оплакивать пустынном
Неаполя несчастную судьбу.
Он, кстати, тут сидит неподалеку,
Вот так лицо руками обхватив.
А сам корабль и вся его команда?
Как поступил ты с ними и куда
Послал остатки флота?
Судно в гавань
В сохранности завел глубокой ночью
И скрыл от взоров смертных, окропив
Бермудскою волшебною росою,
А всю команду в трюмах усыпил:
Пускай вдали от страхов пограничных
И рабских выживания забот
Вкусят эфир заоблачных видений,
В то время как, пройдя сквозь бурю, флот
Без флагмана плывет домой в Неаполь
С печальным заблужденьем, что король
В утопленники намертво зачислен
Фортуною…
Отлично, Ариэль!
Но я тебе еще задам работу.
Который час?
К полудню, может быть…
Уж три часа наверно пополудни!
Мы бережно использовать должны
До вечера отпущенное время!
Опять труды? Позволь мне, господин,
Пока еще задачу не назначил,
Напомнить обещание твое…
Опять капризы! Что ж ты у меня
Потребовать иль выпросить намерен?
Свободу.
Раньше срока? Ни за что.
О, умоляю, вспомни, разве я
Плохим слугою был? Движеньям воли
Твоей послушен, всюду успевал,
Не прятался, не лгал, не ошибался,
Ни ропота, ни жалоб! Так убавь,
Как обещал, мой срок…
Забыл ты, видно,
Чем вечно мне обязан будешь…
Нет.
Забыл, забыл. И кажется чрезмерно
За то великой платой – иногда
Моим веленьем прянуть в стратосферу,
Взболтать на дне морском летучий ил,
Наперекор полярным резким вихрям
Промчаться вкруг земли иль, будто нож,
В ее вонзиться чрево ледяное?
Да нет же…