Буря мечей. Том 2

Санса последовала за ним, не сопротивляясь. «Терпеть не могу женских слез», – сказал как-то Джофф, но теперь слезы льет только одна женщина: его мать. Грамкины в сказках старой Нэн умели делать волшебные вещи, помогающие сбыться желаниям. «Пожелала ли я его смерти?» Но ведь она слишком большая, чтобы верить в грамкинов. «Может, это Тирион его отравил?» Она знала, как карлик, ее муж, ненавидел своего племянника. Неужели он правда его убил? Знал ли он что-то об аметистах в ее сетке для волос? Он наливал Джоффу вино. Может ли человек подавиться, если бросить ему в вино аметист? «Если это сделал Тирион, меня тоже обвинят, – со страхом поняла она. Как же иначе? Они муж и жена, а Джофф казнил ее отца и насмехался над тем, как погиб ее брат. – Одна плоть, одно сердце, одна душа».

– Тихо теперь, дорогая, – сказал Донтос. – За пределами богорощи мы должны двигаться совершенно бесшумно. Спрячьте лицо под капюшоном. – Санса повиновалась.

Он был так пьян, что ей порой приходилось поддерживать его, чтобы он не упал. К погребальному звону присоединялось все больше колоколов. Санса шла за Донтосом, низко опустив голову и стараясь держаться в тени. Спускаясь по наружной лестнице, он бухнулся на колени. И его вырвало. «Бедный мой Флориан», – подумала она, глядя как он утирает рот рукавом. Он велел ей одеться в темное, но сам надел под плащ свой старый рыцарский камзол в красные и розовые поперечные полосы под черной перевязью с тремя золотыми коронами – эмблемой дома Холлардов.

– Зачем вы так оделись? Джофф объявил, что вы умрете, если снова наденете одежду рыцаря. Он… ой… – Санса осеклась, вспомнив, что теперь все, что бы Джофф ни говорил, утратило силу.

– Я решил, что буду рыцарем – по крайней мере в этом. – Донтос поднялся, держась за ее руку. – Идите тихо и ни о чем не спрашивайте.

Они спустились по лестнице и перешли углубленный дворик. Сир Донтос открыл тяжелую дверь, зажег коптилку, и они оказались в длинной галерее. Вдоль стен стояли пустые доспехи, темные и пыльные, с чешуей на шлемах и спинах. Чешуя мерцала при свете коптилки, и Сансе подумалось, что полые рыцари превращаются в драконов.

Еще одна лестница привела их к дубовой, обитой железом двери.

– Мужайтесь, моя Джонквиль, – мы почти у цели. – Донтос отпер засов, и в лицо Сансе дохнул прохладный бриз. Пройдя через стену двенадцатифутовой толщины, она выбралась из замка и очутилась на вершине утеса. Под ней была черная река, над ней – черное небо.

– Нам надо спуститься вниз, – сказал сир Донтос. – Там ждет человек, который отвезет нас на корабль.

– Нет. Я упаду. – Бран тоже упал, а он хорошо умел лазать.

– Не упадете. Тут в скале вырублена потайная лестница. Вот, попробуйте сами, миледи. – Он опустился на колени вместе с ней и заставил ее перегнуться за край обрыва. Ее пальцы нащупали вырубленную в камне впадину. – Все равно что спускаться по перекладинам.

Да, но спускаться так далеко…

– Я не могу.

– Вы должны.

– Разве нет другого пути?

– Это единственный, и он совсем не труден для такой молодой и сильной девушки. Держитесь покрепче, не смотрите вниз – и вы мигом спуститесь. – Глаза Донтоса блестели при свете плошки. – Это мне следует бояться – вашему старому, толстому, пьяному Флориану. Я и с коня падал, помните? Так мы с вами и познакомились. Я напился, упал с коня, и Джоффри приказал отрубить мою глупую голову, но вы меня спасли. Вы спасли меня, дорогая.

«Да он плачет», – поразилась Санса.

– А теперь вы меня спасли.

– Только если вы спуститесь. В противном случае выйдет, что я убил нас обоих.

«Это он, – подумала Санса. – Он убил Джоффри». Надо решаться – и ради него, и ради себя.

– Ступайте первым, сир. – Он всегда мог свалиться, и ей не хотелось, чтобы он свалился ей на голову и сбил их обоих со скалы.

– Как прикажете, миледи. – Он чмокнул ее и свесил ноги через край, нащупывая ступеньку. – Дайте мне немного спуститься, а потом ступайте следом. Вы ведь пойдете? Поклянитесь.

– Пойду, – пообещала она.

Сир Донтос исчез в пропасти и, пыхтя, полез вниз. Санса прислушивалась к колокольному звону. Насчитав десять ударов, она тоже свесила ноги в обрыв и нашарила ступеньку. Стены замка нависали над ней, и ей вдруг очень захотелось назад, в свои теплые покои в Кухонном замке. «Мужайся, – сказала она себе. – Будь храброй, как леди из песни».

Она не смела взглянуть вниз и смотрела на скалу перед собой, осторожно нащупывая каждую ступеньку. Иногда ее пальцы скользили по шероховатому холодному камню, и опоры для рук были расположены не так равномерно, как ей бы хотелось. Колокола звонили не переставая. На полдороге ее руки стали дрожать, и она поняла, что сейчас упадет. «Еще одна ступенька, – твердила она себе, – еще одна». Надо двигаться. Если она остановится, то уже не сдвинется с места, и рассвет застанет ее на этой скале, оцепеневшую от страха. «Еще одна ступенька, еще одна».