Буря перед бурей. История падения Римской республики

Но хотя в Риме его сторонников было меньше, чем городских плебеев, за пределами города численный перевес был на его стороне. Италийцы понимали, что борьба за политическое равенство теперь сместилась с гражданства на избирательные права. Гражданство, благодаря Lex Julia, у них уже было, но они осознавали, что надо воевать дальше за право на равных участвовать в выборах. Когда Цинна предложил им равные избирательные права, те, кто совсем недавно сражался за «Италию», с готовностью примкнули к нему. Покинув Рим, Цинна объехал весь юг, включая Тибур, Пренесте и Нолу, в итоге собрав больше десяти легионов.

Кроме того, Цинна обладал обширными связями в среде недовольных аристократов, которых мог призвать к нему присоединиться. Гней Папирий Карбон – в последний раз выходивший на политическую сцену в 89 г. до н. э. с законопроектом о предоставлении италийцам гражданства – собрал собственное войско и примкнул к Цинне. Его примеру последовал и Квинт Серторий, молодой офицер, который проявил себя верным служакой Мария, обеспечивая снабжение Цизальпинской Галлии во время Союзнической войны. К Сулле, стараниями которого он стал последним генералом Мария, принимавшим участие в этой гражданской войне после смерти или поражения остальных, он питал безжалостную ненависть.

Сформировав из италийцев армию, Цинна к тому же переманил на свою сторону тот единственный легион, который Сулла оставил для осады Нолы. Обращаясь к его солдатам, он театрально положил на землю символы своей власти и сказал: «Эту власть, граждане, я получил от вас, за нее проголосовал народ; теперь же сенат отнял ее у меня без вашего согласия; теперь, горюя о моих собственных печалях, я также негодую за вас… Что вы будете делать с властью в Народном собрании, при голосовании, на выборах консулов, если не можете обеспечить то, что даете, и принимая решения, не в состоянии их выполнять»[253]. После этого Цинна упал на землю и встал, только когда его подняли, вернули символы власти и поклялись следовать за ним.

Если Цинна собрал поистине огромную армию, то его коллега, консул Октавий, смог мобилизовать из рядов городских плебеев лишь незначительные силы. Армии Помпея Страбона по-прежнему стояли поблизости от Аскула, однако его лояльность вызывала сомнения. Он был себе на уме и вряд ли подчинился бы Цинне, но при этом до сих пор гневался на Суллу за попытку отстранить его от командования армией. Цинна ловко воспользовался озлоблением и тщеславием Страбона и предложил ему альянс, скрепив его обещанием разделить в 86 г. до н. э. консульские посты. Объединив свои армии, Цинна и Страбон станут сильнее любой другой фракции в Италии, с которой не сможет сравниться даже Сулла, их общий враг, когда вернется с востока[254].

Единственной силой, к которой мог обратиться Октавий, были легионы Метелла Пия. Но у того пока были связаны руки – он был занят подавлением последних самнитов и вырваться не мог. В отчаянии сенат приказал Пию как-то договориться с самнитами, закончить войну и возвратиться в Рим. Понимая силу своих переговорных позиций, те потребовали «гражданства не только для себя, но и для дезертиров, перешедших на их сторону»[255]. К тому же они наотрез отказались отдавать любые захваченные ими трофеи и потребовали «вернуть им всех пленников, равно как и тех, кто дезертировал из их собственных рядов»[256]. Однако Пий не хотел, чтобы мятежники вышли из игры на столь щедрых условиях. Его сомнениями тут же воспользовался Цинна. Он отправил к самнитам бескомпромиссного соратника Мария по имени Гай Флавий Фимбрия с поручением предложить им собственные условия: Цинна соглашался выполнить их требования, если они примкнут к нему в борьбе против Октавия. Самниты согласились. Рим затрепетал.

В 87 г. до н. э., после истребления италийцев, Митридат правил Азией своей неоспоримой властью. Большая часть региона уже согласилась на щедрые условия царя, но несколько упрямых городов, таких как Родос, продолжали сопротивляться. Поскольку первые шаги принесли ему такой успех, он выпустил на волю свои амбиции и теперь планировал выставить себя освободителем Греции, выгнать римлян и властвовать над империей, простирающейся от Черного до Адриатического морей.