Буря перед бурей. История падения Римской республики

С учетом того, что теперь Митридат заслужил репутацию на международном уровне, Гай Марий во время своей поездки по востоку в 98 г. до н. э. посчитал своим долгом встретиться с понтийским царем. Под конец их разговора римлянин сказал ему: «Либо стремись стать сильнее Рима, либо подчинись ему без лишних слов»[233]. Некоторые считают, что Марий уже тогда подумывал о будущей войне с Митридатом, но на тот момент Понт представлял собой лишь очередное восточное царство и у него не было причин подозревать о том, что десятилетие спустя стало очевидно всем: что Митридат VI был не просто Митридат VI – а Митридат Великий.

Через несколько лет его амбиции вынудили сенат вмешаться в ситуацию в Каппадокии и приказать Сулле усадить там на трон ручного царя Ариобарзана. Но несмотря на эту мелкую неудачу, Митридат быстро восстановил пошатнувшиеся позиции. Во-первых, он через брак вступил в союз с могущественным армянским царем Тиграном I, а во-вторых, в 94 г. до н. э. умер его старый враг Никомед III, оставив вифинский трон всего лишь мальчишке. Пока римляне барахтались в Социальной войне, Митридат убедил Тиграна захватить Каппадокию, а сам вторгся в Вифинию. И марионетка Ариобарзан, и царь-подросток Никомед IV бежали в Рим.

В город беглые правители Каппадокии и Вифинии прибыли в аккурат к началу Союзнической войны. У сената были проблемы поважнее, чтобы волноваться о том, в чьих руках пребывала пара пыльных козлиных анатолийских троп, поэтому просьбы двух юных царей он проигнорировал. Дабы подогреть к своему бедственному положению интерес, те пообещали щедро отблагодарить за оказанную им помощь, в итоге Рим уступил и отправил посольство, вменив ему в обязанность переправить Никомеда и Ариобарзана назад через Эгейское море. Для выполнения этой задачи выбрали Мания Аквилия, бывшего заместителя Мария и победителя Второго восстания рабов.

Узнав о прибытии римлян, Митридат с Тиграном не пожелали с ними связываться и вернулись каждый в свое царство. Восстановив монархов в правах, Аквилий энергично на них надавил, заставляя выполнить данные в Риме щедрые обещания. А когда они залепетали о бедности, Аквилий ответил, что столь необходимые им богатства можно взять в Понте. В качестве благожелательной трактовки стремления Аквилия побудить царей вторгнуться во владения соседа можно предположить, что он считал Митридата пустышкой. До этого, когда Рим обращал на него свой взор, понтийский царь каждый раз отводил глаза и прятался в своем логове. Но существует и другое предположение, заключающееся в том, что Аквилий, будучи близким другом Мария, преднамеренно провоцировал Митридата, чтобы Марий впоследствии мог повести под своим началом на восток легионы, чего ему страстно хотелось. Ну и, разумеется, нельзя исключать, что Аквилий попросту оказался глупцом.

Весной 89 г. до н. э. Никомед IV вторгся в Понт. Однако Митридат, отнюдь не оказавшись пустышкой, дал вифинской армии отпор, и ее солдатам пришлось в беспорядке возвращаться домой на хромых ногах. Митридат обратился к Аквилию с жалобой на это нападение, но ответа не получил. После этого царь пришел к выводу, что Рим с помощью своих карманных царств намеревался выдавить Понт с карты региона. Но сам Митридат не желал, чтобы его куда-то выдавливали. После долгих лет тщательной и основательной подготовки понтийский царь, наконец, был готов раскрыть весь потенциал своей черноморской империи.

Чтобы привлечь внимание Аквилия, Митридат послал в Каппадокию свою армию и опять выгнал Ариобарзана из страны. Затем укрепил границу с Вифинией и отправил в Пергам к Аквилию делегацию. Послы зачитали вслух список его альянсов с зарубежными союзниками и предоставили полный отчет об имевшихся в его распоряжении ресурсах – от размера сокровищницы, до количества людей, которых он мог мобилизовать, и численного состава флота. После чего заявили, что Рим, не соблюдай он благоразумие, может потерять господствующие позиции в Азии. Это не было объявление войны. Это было приглашение войну объявить.