Буря в полдень

«Поскольку массовые убийства, организованные и проведенные немцами 1 сентября 1941 года и в другие дни в районе Мариямпольских казарм, хорошо известны и памятны жителям города, комиссия немедленно отправилась на место убийств для установления фактов. На месте были обнаружены совершенно отчетливые следы рвов: на двух участках бывшего стрельбища хорошо видны впадины шириной в 3 метра и длиной в 70 м на месте 8 рвов; они заросли более сочной травой таким образом, что составляют восемь ярких зеленых полос на берегу Шешупе. Комиссия установила, что сохранилось довольно много свидетелей происходившего: несколько сотен насильно согнанных для рытья рвов человек, несколько десятков строителей, каменщиков, работавших в то время в казарме, и несколько десятков посторонних людей, тайком наблюдавших за происходящим, видевших расстрелы из-за заборов, с крыш домов и возвышенностей. Поскольку доставка смертников производилась открыто, а звуки выстрелов (частично также и крики убиваемых) были слышны издали, то свидетелями случившегося становится весь город Мариямполе с его окрестностями.

Основываясь на собственных (с осмотра местности) и полученных от свидетелей данных, комиссия установила, что 1 сентября 1941 года и в позднейшие дни, по приказу немецких должностных лиц, на откосе у Мариямпольских городских казарм, упирающихся в излучину Шешупе, было убито примерно 7—8 тысяч человек еврейской национальности и примерно тысяча людей других национальностей, доставленных из Мариямполе и уезда. Комиссия установила, что рвы копали насильно согнанные люди, облавы проводили назначенные немцами полицейские или продавшиеся немцам лица, но отдавали приказы и показывали пример немцы. Основным охранением (последнее оцепление места казни) была немецкая жандармерия местной немецкой комендатуры. Убийства на месте инструктировали и командовали ими также немцы.

Комиссия, основываясь на показаниях свидетелей, установила, что казнь проводилась с невиданной жестокостью. Смертников укладывали ничком в рвы, а затем расстреливали с края рва из автоматов и присыпали слоем земли толщиной в две лопаты над каждым рядом. Убийства тянулись с 10 часов утра до 14 часов пополудни; вначале были расстреляны мужчины, потом женщины, дети, больные. В рвы смертников загоняли после предварительного обыска; их оставляли лишь с одеждой, прикрывающей половые признаки. Пополудни, когда уничтожали женщин и детей, уже не было ни желания, ни возможности блюсти порядок убийств, установленный немцами: людей просто сталкивали на окровавленный ряд тел и заступами, а также прикладами размозжали головы младенцам. Моральные страдания убиваемых перед рвами, в рвах и во время суточного ожидания в переполненных казарменных конюшнях были ужасающими: большая их часть оказалась охваченной поразительной апатией и послушанием, своеобразным душевным обмороком и крайним отчаянием. Комиссия установила также, что, поскольку убийцы большей частью были пьяны, примерно треть смертников попадали в рвы в обморочном состоянии, живыми или только тяжело раненными. Многие младенцы попали в рвы живыми. Живыми их топтали в рвах сапоги немецких убийц, живыми их и накрыла земля. По показаниям свидетелей, емкость всех восьми рвов была примерно одинаковой».