Буря времен года

Дуг, Денвер, Ликсу и Ноэль наблюдают за мной своими зимними белесыми глазами. Их шеи обвивает дымный туман, закручивается вокруг лодыжек.

Поезд резко останавливается, и от толчка я падаю на пол, ударяюсь и кричу от боли.

Я снова поворачиваюсь к окну, но Джека за ним уже нет.

Стены вагона сжимаются вокруг меня, пока я не оказываюсь заключенной в капсулу из пластика и стали.

Из динамиков доносится знакомый голос Поппи:

– С возвращением, Флёр. Я так рада, что ты дома.

12 Про Аляску

Джек

– Что, во имя Кроноса, здесь происходит?

Я подпрыгиваю. С головой погрузившись в свое занятие, я даже не слышал, как Чилл вошел в нашу комнату. Он захлопывает дверь, толкнув ее каблуком, и, прищурившись, обозревает разбросанные по полу наброски и клочки бумаги, потом переводит взгляд на расклеенные по стенам десятки карт.

Я поспешно поднимаюсь на ноги, рассыпая лежащие у меня на коленях записи с камер наблюдения.

– Рад тебя видеть, – говорю я как можно спокойнее. – Мне нужно с тобой кое-что обсудить.

Чилл опускается в свое кресло на колесиках.

– Почему у меня такое чувство, что мне этот разговор совсем не понравится?

Я делаю глубокий вдох и говорю себе, что это все равно что сорвать пластырь с запекшейся ранки. Я просто возьму и все ему расскажу. Раньше Чилл всегда прикрывал мне спину. Как только он поймет, что поставлено на кон, то изменит свое мнение.

– Сегодня утром я встречался с профессором Лайоном…

– По поводу Аляски.

Чилл снова поднимает глаза к картам на стене, которые на самом деле представляют собой карандашные наброски четырех главных выходов из кампуса и зданий в противоположных концах Гринвич-парка, в которых они находятся, дорожные карты Лондона, навигационные карты, расписание кораблей и самолетов, карты автострад Соединенных Штатов. Я замечаю, как он сникает.

– Да, конечно. В общем…

В мучительной спешке я изливаю Чиллу свои соображения. Я рассказываю ему о своей теории, о том, что случилось, когда Флёр обнимала меня, о льве и девушке, о книгах в хранилище с ограниченным доступом. Он съеживается, когда я повествую о своем походе в Перекрестье с Ноэль и о моей борьбе с Эмбер. Чилл все еще держится за голову, когда я, наконец, кладу ему на колени рисунок.

Шурша бумагой, он неуверенно рассматривает нарисованную мной замкнутую цепь. Четыре батарейки, по одной на каждое Время года. Две отрицательно заряженных и две – положительно. Они соприкасаются клеммами с противоположными зарядами. Никаких передатчиков и лей-линий в этом контуре нет.

Чилл снова поднимает глаза к картам и качает головой, сообразив, что к чему.

– Не получится. Ни в коем случае.

– Мы можем это сделать, – уговариваю я. – Мы можем жить вне сети. И нам вовсе необязательно оставаться здесь.

– Кто это говорит? – спрашивает он, возвращая мне рисунок и откатываясь на своем кресле к столу.

– Лайон, вот кто! Говорит, что книги заперты в хранилище в закрытых архивах. Говорит, Кронос не хочет, чтобы мы знали всю историю. Потому что не сможет нас контролировать, если мы не будем привязаны передатчиком к лей-линиям. Он способен контролировать нас, только пока мы здесь, внутри.

Голос Чилла взлетает до лихорадочного тона, которым он никогда раньше не пользовался в общении со мной.

– О чем ты меня просишь, Джек?

– Я прошу тебя остаться в живых.

– У меня уже есть жизнь! Здесь!

– Ты целыми днями смотришь телевизор, играешь в видеоигры и ругаешься с Поппи через веб-камеру.

– У меня наконец-то появилась возможность перебраться на Аляску, а ты хочешь заставишь меня отказаться от нее?

Чилл морщится, будто действительно собирается ударить меня. Может быть, так и надо сделать. Может, тогда он поймет. Ему-то за все те годы, что мы здесь живем, ни разу не приходилось пускать кому-то кровь.

– Неужели не понимаешь? Ты не поедешь на Аляску! – Я указываю рукой на плакаты у него на стене. – Фотографии, данные видеозаписей у тебя на планшете, это чертово фальшивое окно… Все нереально! Ты никуда не поедешь. Ты останешься здесь, на глубине тридцати этажей под этой треклятой землей, вне зависимости от того, в какой регион отправят меня! – Я закрываю глаза, чтобы не видеть выражения его лица. Я только что скормил ему ложь, которую он сам себе неоднократно повторял, и тем самым содрал с него кожу, оставив его голым и истекающим кровью. Так он не сможет притворяться, что не замечает происходящего. Не сможет больше делать вид, что его это не касается. – Рейтинги, продвижение по службе… всего лишь игра. Зато вот это, – я указываю на нас обоих, – реально. Внешний мир за пределами этого места, – продолжаю я, поднимая палец к потолку, – реален. Хочешь путешествовать? Тогда давай перережем веревку и отправимся в какое-нибудь настоящее место. Которое выберем сами.

Хотя в глазах Чилла по-прежнему сверкает вызов, губы его дрожат.

– А что будет, если я не захочу этого делать?