Буря времен года

Большим пальцем он выписывает круги на моей коже. Впервые с тех пор как проснулась, не я выступаю той, кто забирает, выпивает, осушает до дна. Я держу Джека за руку, и его дыхание постепенно замедляется. Наконец он погружается в сон. Он умиротворен, окутан ветром, от которого у меня самой стучат зубы, и я задаюсь вопросом, всегда ли так будет для нас. Всегда ли я буду чувствовать себя не в своей стихии, но при этом совершенно живой, находясь рядом с Джеком.

Слинки выползает из спасательной шлюпки, ощетинив хвост в темноте, и замирает на песке, навострив уши и громко рыча. Стараясь не разбудить Джека, я осторожно приподнимаюсь на локтях, чтобы узнать, что его так встревожило, и смотрю туда же, куда и кот – на автостоянку за дюнами.

– Мы не одни, – тихо замечаю я.

На фонарном столбе сидит ворона. Расправив черные крылья, она взлетает в небо с пронзительным карканьем. Слинки бежит за ней по песку, и Мари с трудом удается его поймать.

Хулио поднимается на колени. Эмбер уже вскочила и теперь принюхивается к воздуху. Я не чувствую ничего, кроме запаха соли и морских водорослей.

– Нам нужно идти, – говорит она.

На меня накатывает паника. Пляж находится в низине. У нас за спиной океан, и береговой бриз достаточно силен, чтобы отнести наши запахи далеко в глубь суши. Эмбер права. Мы здесь не в безопасности.

Хулио вытаскивает рюкзаки и припасы из спасательной шлюпки и бросает их на пляж. Я трясу Джека, чтобы разбудить, и он открывает глаза.

– Что случилось?

Рядом с ним плюхается его рюкзак, разбрасывая песок во все стороны. Чилл помогает Поппи подняться на ноги.

– Ворона, – объясняю я Джеку.

Хулио выпускает воздух из спасательной шлюпки, складывает ее в тугой комок и выбрасывает в мусорный бак у подножия дюн. Потом бегом бежит забирать последние сумки.

– На стоянке по другую сторону дюн есть кабинки. Мы можем переодеться в сухую одежду и сбежать от ветра.

Мы натягиваем рюкзаки поверх покрытых соляной коркой толстовок и берем вещмешки.

Забравшаяся на дюну Эмбер знаками показывает, что путь свободен. Стоящая позади нее Мари прижимает к груди своего встревоженного кота. Мы поднимаемся к ним по пляжу.

Впереди светится автостоянка. Джек притормаживает рядом со мной, волоча по песку мокрые ботинки. Он внимательно всматривается сначала в тени под стойками кабинок для переодевания, потом в остроконечную крышу, с которой за нами наблюдает ворона.

– Иди, – велит Джек Чиллу, резко кивая в сторону кабинки. – Не знаю, сколько у нас времени.

– Не много. – Хулио сверкает глазами. – Чувствуешь запах?

Джек раздувает ноздри. В воздухе пахнет дымом и гарью. Эмбер ругается. Я же последней соображаю, что это означает.

– Осень, – говорит Хулио. – Должно быть, вороны заметили нас еще несколько часов назад.

Эмбер бросает рюкзак и, согнув пальцы наподобие когтей, внимательно всматривается в деревья, растущие по периметру стоянки.

– Полагаю, мы вот-вот встретимся с моим заместителем.

Джек бежит за нашими кураторами, бесшумно скользя ногами по скату, ведущему к кабинкам для переодевания. Уже далеко за полночь, поэтому они закрыты, заперты до утра. Он становится на колени у двери, зажав в зубах фонарик-ручку, и отмычкой вскрывает замок. Видя, что наши кураторы скрываются внутри, я с облегчением выдыхаю.

– Тебе тоже надо сходить, – говорит мне Хулио. – Обсохнуть. Согреться.

Я с легкостью догадываюсь обо всем том, о чем он умалчивает, по его приподнятому носу и по тому, как он отводит глаза. Я никогда не билась с Осенью. Он думает, что я не смогу охотиться на нее, как Джек, или сражаться, как Эмбер. Что я все испорчу.

Я бросаю рюкзак и достаю из кармана нож.

– Я остаюсь здесь.

Эмбер вышагивает туда-сюда, высматривая среди деревьев какое-нибудь движение. Хулио наблюдает за пляжем, то и дело принюхиваясь, чтобы определить, кто идет. Но я их чувствую. Давление приближающихся ног по земле мягкими толчками отдается в моем сознании. Кисти рук, дотрагивающиеся до ветвей деревьев, похожи на ногти, царапающие мою кожу. Я с трудом подавляю дрожь.

Дверь со скрипом открывается, и из кабинок в сухой одежде выходят Мари, Чилл, Поппи и Вуди.

Пандус длинный. Высокий, узкий и ярко освещенный, он являет собой идеальную мишень. Затаив дыхание, я наблюдаю, как наши кураторы спускаются. Когда они почти оказываются у подножия, ветер меняется, раздувая волосы Поппи, неся с собой лимонный запах ее кондиционера для волос, пропитавшей свитер соли и страха. Тут из темноты доносится свист клинка.

Джек

В воздухе пропело серебро.

– Ложись! – кричит Эмбер.

Вуди вскрикивает и падает. Втянув головы в плечи, Поппи, Чилл и Мари сгрудились вокруг него, зажимая руками рану и в какой-то степни подавляя внезапный резкий запах крови.

Из-за деревьев появляется парень-Осень с горящим красным огоньком в ухе. Он высокий, и его короткая стрижка и выцветшая зеленая униформа становятся видны только в свете уличного фонаря. Я не могу рассмотреть черты его лица, но что-то в его кошачьей походке кажется мне знакомым.