Буря времен года

Я должен быть самым сильным из нас. Здесь холодно. Почти мое время года. Я обязан был позаботиться о Флёр, обязан был быть достаточно силен, чтобы защитить ее.

– Страж дотронулся до тебя, вот и все, – произносит она так, словно прикосновение Стража само по себе является достаточным объяснением. Кровоточащая рана у меня на затылке покалывает, когда она потирает ее пальцами. Боль утихает, головокружение сходит на нет. – Через несколько часов ты почувствуешь себя лучше, – заверяет она, проверяя, нет ли у меня других повреждений.

От ее готовности оправдывать меня мне становится еще горше.

– Нет, все было не так. – Я беру ее за запястье и заставляю смотреть себе в глаза. – Стражи имеют нейтральный заряд. Вот почему мы не могли учуять их запах и почувствовать приближение. Прикосновение не убило бы меня и даже не лишило силы. Если бы она хотела убить меня, то воспользовалась бы оружием.

Флёр прищуривает глаза в темноте.

– Значит, тебя побила девушка. Ничего особенного в этом нет, так что…

– Дело не в этом, Флёр! Страж схватила меня как раз перед тем, как прыгнула через лей-линии. Я думаю, что она пыталась забрать меня домой.

У Флёр отвисает челюсть. Она снова опускается на корточки, и в ее глазах отражается букетик лилий – вместе со всеми ужасными мыслями, которые она не решается озвучить.

Флёр никогда не приходилось прикасаться к своему противнику, поскольку ее оружием является сама земля. Эмбер вызывает огонь, используя энергию окружающего воздуха. Даже Хулио может утопить человека, просто манипулируя содержащейся в воздухе влагой. А я что же? Ветер – ненадежный щит, а лед – хрупкое оружие. Меня поймать легче, чем остальных. И легче убить.

– Ты должен быть осторожен, – говорит она, и у нее между бровями залегает глубокая складка.

С пляжа доносится крик, и в небе вспыхивает яркий свет. Мы с Флёр рывком помогаем друг другу подняться на ноги и бежим, лавируя между деревьями, обратно к стоянке, ориентируясь на свет фонарей. Оставив лес позади, мы притормаживаем, чтобы осмотреться. Под пандусом кабинок для переодевания отчетливо заметна белокурая шевелюра Поппи. Рядом с ней сгрудились еще три темные фигуры. Напрягшись как струна, Флёр обводит взглядом дюны в поисках Хулио. Я смотрю в ту же сторону, но нигде не вижу ни Хулио, ни Сайруса.

Тут начинает шевелиться куча опрокинутых мусорных баков, и из-под нее выбирается Эмбер. Лицо у нее в синяках, губа рассечена и кровоточит. Хантер вышагивает по стоянке в ожидании ее. Свет, который мы увидели из леса, должно быть, исходил от Сайруса. Но куда же, черт возьми, запропастился Хулио?

– Мы должны ей помочь.

Я приподнимаюсь, но Флёр тянет меня назад, снова заставляя пригнуться, и указывает на тень под кабинками, которая, двигаясь плавно, точно призрак, пробирается между сваями и скрывается из виду.

– Сдавайся, Эмбер. – Хантер сплевывает кровь, покрепче перехватывая рукоятку ножа. – Выходи оттуда, и я сделаю это быстро.

Эмбер едва держится на ногах, ее лицо так густо измазано кровью, что я чувствую запах даже отсюда. Хантер с деланым нетерпением смотрит на часы. Пока его голова опущена, призрак из-под кабинок – Хулио – наносит удар. Он выскакивает из тени, швыряя Хантера на спину и выбивая у него из руки боевой нож. Сцепившись, противники катаются по асфальту, пока Хантеру не удается схватить Хулио за горло.

Флёр быстро поднимается на ноги, но Эмбер оказывается проворнее. Она подскакивает и поднимает нож Хантера. Хулио дергается и паникует. Широко раскрыв глаза, он замахивается и вслепую наносит Хантеру удар, тяжело и часто дыша. Что-то падает на асфальт и несколько раз подпрыгивает, мигая красным глазом. Эмбер проводит ножом по горлу Хантера.

Хантер оседает. Хулио кашляет, жадно хватая ртом воздух, и выкатывается из-под обмякшего тела Хантера. Ветерок приносит безошибочно узнаваемый запах смерти.

Эмбер отступает от ширящейся лужи крови Хантера. Прочь от красного огонька, мерцающего в ее центре.

Боевой нож выскальзывает из ее трясущейся руки и со стуком падает на землю.

Мы с Флёр медленно приближаемся. Затаив дыхание, мы смотрим, как останки Хантера поднимаются в воздух, точно искры от костра, и ветер рассеивает их над кабинками, пляжем и лесом, повсюду и нигде, этот ливень умирающих фейерверков, гаснущих в ночи.

Хулио отползает от передатчика Хантера, его дыхание с хрипами вырывается из поврежденного горла.

– Что только что произошло? – вопрошает Эмбер тонким, срывающимся голосом. Ее бьет дрожь. Она обхватывает себя руками, с трудом подавляя рыдания.

Хулио открывает рот, но не произносит ни слова.

Мы его убили. Мы рассеяли Время года в воздухе. Предполагалось, что мы незаметно исчезнем. Отключимся от сети. Но теперь… теперь нам крупно повезет, если нас вообще когда-нибудь перестанут искать.

– Это я виноват, – хрипит Хулио. – Он вцепился мне в горло. Я не мог дышать. Я просто…

Мари хватает передатчик Хантера и выключает его, блокируя поступающий в Обсерваторию сигнал, после чего поворачивается к нам, сжимая передатчик в кулаке.