Буридан

Будучи не в состоянии мыслить здраво, Маленгр счел себя мертвым и решил, что душа его пробудилась уже там, в ином мире.

Когда же глаза его привыкли к темноте камеры и он увидел Жийону, которая, будучи столь же напуганной, как и он сам, забилась в угол и смотрела на него с испугом, к коему примешивалось ожесточенное удовлетворение, рассудок покинул его уже окончательно, и бедняга вконец обезумел.

В этом его полоумии то дававшее ощущение прохлады место, где он находился, стало для него чистилищем, а вполне живая Жийона — призраком, который преследует его, чтобы схватить и утащить в преисподнюю.

Он начал с того, что, показывая на Жийону пальцем, забормотал:

— Довольно!.. Хватит!.. Гнусный призрак!.. Что еще тебе от меня нужно? Ты забрал все мое золото, все дорогое моему сердцу золото, забрал у меня. Забрал мою жизнь. А теперь хочешь еще и душу?.. А?.. Да, чтобы отнести ее мессиру сатане. Прочь!.. Изыди!.. Ты ее не получишь, мою душу, нет, не получишь.

При этих словах Жийона все поняла и, задрожав, прошептала:

— Сошел с ума!.. Он сошел с ума!.. Боже милосердный!.. Но он же меня придушит, прибьет. Не хочу здесь оставаться. Нет, это слишком ужасно! Я сама здесь тронусь умом!

И, подгоняемая страхом, она бросилась к двери, в которую принялась неистово колотить, издавая крики животного, которому режут горло.

К несчастью, мысли безумца перешли в иное русло.

Теперь ему казалось, что между ним и призраком непременно произойдет сражение, в котором выживет лишь один из них, и потому, сидя на корточках в своем углу, он ворчал:

— А! Хочешь меня забрать? Утащить?.. Но я-то мужчина!.. Я сильнее тебя, попробуй только приблизиться, окажись только на расстоянии моей вытянутой руки, и мы посмотрим, кто из нас сильнее. И потом, ты должна мне сказать, где спрятала мое золото, должна вернуть награбленное. Только попробуй приблизиться!

И так как именно в этот момент Жийона в пароксизме страха стучала что есть силы в дверь, вопя во все горло, безумец решил, что призрак набросился на него; в мгновение ока он распрямился, схватил несчастную сзади за шею и закричал:

— Ага! Попалась, попалась!.. Посмотрим, кто из нас сильнее. Ха-ха! Мое золото, где мое золото? Ты говорила, оно здесь!.. Где именно?.. Здесь?.. Да или нет?.. Ладно, подожди, пока я совсем тебя задушу, так как я тебя знаю, ты способна напасть на меня сзади, когда я буду копать здесь, чтобы отыскать мое золото!.. Ха-хах! Я так и знал, что сумею заставить тебя вернуть награбленное. Знал, что я сильнее.

И безумец отпустил Жийону.

Но на сей раз Жийона была уже точно мертва. Маленгр в самом деле ее задушил, вцепившись своими пальцами — точно когтями! — в ее шею.

Моментально позабыв о трупе, безумец улегся ничком в одном из углов погреба и принялся скрести землю, бормоча себе под нос:

— Оно здесь, мое золото. Здесь ты его от меня спрятала. Ха-хах! Я все-таки заставил ее сказать. Но нужно копать, копать дальше. Тяжело!.. Очень тяжело!.. Но неважно, это ради моего золота, которое я обязательно отыщу.

И, действительно, он продолжал копать. Его пальцы кровоточили, но он этого не замечал. Маленгр ничего не чувствовал.

Тем не менее ему почему-то показалось, что работа продвигается не очень быстро, и когда под руку попался осколок бутылки, Симон схватил этот кусок стекла и принялся рыть уже им, приговаривая:

— Так лучше! Гораздо лучше, намного быстрее!

Он долго еще копал так, с ожесточением.

Пропитанная влагой земля поддавалась достаточно легко. Симон отбрасывал ее вправо, влево, куда попало. В итоге он выкопал уже не яму, но настоящий ров.

Долго еще он рыл землю, ворча:

— Я отыщу его, мое золото, обязательно отыщу.

Внезапно Маленгр остановился и упал лицом в грязь, в тот самый ров, который сам и выкопал, упал и растянулся во весь рост. Он был мертв.

XX. ПЛАН БУРИДАНА

Бросив к ногам герцога Египетского четыре сумы Страгильдо, Жан Буридан повернул назад и покинул Двор чудес. Он испытывал своего рода облечение оттого что избавился от этого золота, которое, по сути, являлось платой за десятки убийств. Правда, юноша понимал и то, что его поступок расстроил Бигорна, но Буридан обещал себе компенсировать эту утрату, насколько это будет в его силах. Понимал он и то, что оставил троих своих товарищей без денег и без съестного, но, зная их как людей находчивых, нисколько не сомневался в том, что поститься им придется недолго.

Вот почему Буридан неспешной поступью направил коня к Порт-о-Пэнтр.

Там, спешившись, спокойный и улыбчивый, он принялся ждать часа открытия ворот.

Да, Буридан улыбался.

Дело в том, что в воображении его уже вырисовывалось одно дорогое его сердцу лицо, и, благодаря тому разговору, что он мысленно вел с Миртиль, время пробежало для него совершенно незаметно.

Наконец рассвело.