Буридан

Закончив эту операцию, Ланселот подтащил стучавшего зубами Симона к табурету, заставил присесть, степенно уселся напротив и спокойно сказал:

— А теперь поговорим. Но даже не пытайся улизнуть, не то горько об этом пожалеешь. Впрочем, это и невозможно.

Правда вынуждает нас сказать, что несчастный Маленгр об этом даже и не думал.

Все его мысли были связаны с призраком, который говорил с ним в этой комнате, из-за занавески, призраком, который его обокрал.

Маленгр в любую секунду ожидал вновь увидеть этого призрака, ощутить, как тот вцепляется в него и тащит за собой в самую глубокую часть преисподней, где, вероятно, давно уже сам поджаривался.

Вот о чем думал Маленгр; но Ланселот Бигорн не мог разгадать его мыслей.

— Уж не дьявол ли ты собственной персоной? — продолжал Ланселот. — Как иначе объяснить тот факт, что, закрыв тебя на два оборота ключа во Дворе чудес, я обнаружил тебя в Тампле, куда ты прибыл как раз вовремя, чтобы провалить дельце, которое стоило мне стольких хлопот и усилий, не говоря уж об опасностях? Ах ты, злодей, хочешь всех сдать своему дражайшему хозяину? Да ты просто опасная рептилия, Маленгр!

Симон никак не отреагировал, по той простой причине, что ничего не слышал — он был на грани безумия и по-прежнему думал о своем призраке.

Не получив ответа, Ланселот продолжал:

— Раз уж ты поклялся нас погубить — что ты, несомненно, и сделаешь, если я тебя отпущу, — не желая быть убитым тобой, я, раз уж ты в моей власти, сломаю тебе шею, словно цыпленку, нет, лучше вздерну тебя прямо здесь.

— Вздернешь меня? Здесь? — промолвил Маленгр, смутно уловив конец фразы.

— Да, негодяй, прямо здесь… за этой занавеской!..

Маленгр расхохотался.

— Что, смешно?.. А ты парень храбрый, как погляжу!

— Вздернуть меня здесь, — пробормотал Маленгр, продолжая хохотать, — у тебя не получится, место уже занято, там уже она, она!..

— Ага! Вот мы и нашли твое больное место, — сказал Ланселот, наконец-то все поняв. Поднявшись на ноги, он отдернул занавеску.

Но Маленгр закрыл глаза стиснутыми кулаками и, застонав, распластался по полу.

— Черт бы побрал этого труса, — сказал Ланселот. — Так и знал, что он боится.

И, подойдя к Маленгру, он резко его встряхнул, повернул лицом к занавеске и, вытянув руку в том направлении, промолвил:

— Можешь сам убедиться, что там все готово для того, чтобы вздернуть тебя надлежащим образом.

Маленгр, действительно, посмотрел туда, куда ему было указано, и открыл рот от удивления.

Там по-прежнему висела веревка, вяло болтаясь над табуретом, который поставила на место чья-то таинственная рука, вот только Жийоны, которую он оставил повешенной на этой веревке, уже не было!

Маленгр в который уже раз спросил себя, а не виновата ли во всем, что здесь происходит, магия.

— Посмотрел? — грубо бросил Бигорн. — А теперь шагай.

И повторилась сцена, которая произошла между Симоном Маленгром и Жийоной, вот только на сей раз в положении последней оказался уже сам Симон, а колол его острием рапиры Ланселот Бигорн, который, указывая на веревку, говорил:

— Шагай!

Подойдя к табурету, бедняга совершенно утратил ощущение реальности.

Он видел, смутно чувствовал, как Ланселот, смеясь и гримасничая, издавая громогласные «иа!», накидывает ему на шею роковую петлю, затем, на какую-то долю секунды, ощутил ужасную боль в затылке, затем у него из-под ног выбили табурет, и он провалился в небытие.

* * *

Вот только Маленгр не умер, как не умерла и Жийона.

Спрятавшись в одном из сундуков, что входили в обстановку зала, Ланселот Бигорн присутствовал при разговоре Маленгра и Жийоны.

Это он, воспользовавшись занятостью Симона, вешавшего за занавеской старуху, проворно умыкнул шкатулку.

Это он, выбравшись в одно окно, подскочил к другому, через которое лицезрел всю сцену повешения.

Опять же, это он вовремя снял тело несчастной Жийоны, привел ее в чувство и заставил сказать те несколько слов, что посеяли в душе Маленгра такой ужас.

Опять же, это он передал Жийону в руки Бурраска, который сволок ее в погреб, примыкавший к тому, где уже находился Страгильдо, пока Рике переносил на чердак столь желанную для Маленгра шкатулочку.

Ланселот бросился вслед за Маленгром и, позволив тому вырыть глубокую яму, препроводил голосящего душегуба в комнату за занавеской, где подверг аналогичной процедуре повешения, после чего отвязал, спустил в погреб и бросил рядом с Жийоной, которая, разумеется, предпочла бы обойтись без подобного соседства.

* * *

Тем временем от такого количества потрясений, свалившихся на его голову за столь короткий промежуток времени, бедняга Маленгр заметно тронулся умом.

Повешение Жийоны, исчезновение доверху набитой золотыми экю шкатулки — жесточайший удар для скупца! — угрозы призрака, его собственное повешение в результате внезапного появления Ланселота Бигорна — все это представляло собой удары, сравнимые с ударами палицей, под которыми устояло бы не так уж и много мозгов и под которыми его рассудок помутился примерно на три четверти.

Когда, после продолжительного обморока, он пришел в себя, то обнаружил, что находится в темном подвале, своего рода камере.