Буридан

— Черт возьми! — промолвил Гийом. — Я вижу лишь один способ. Очевидно, раз уж Бигорн привел нас к подножию этой лестницы, именно это место наилучшим образом подходит для его плана. Лучник нам мешает — избавимся же от лучника.

— Да, но как?

— Убив его, — сказал Гийом с поразительной простотой.

Одрио ничуть не удивился, но Буридан вздрогнул. Да, он тоже был человеком своего времени, когда людская жизнь ценилась мало, но, возможно, он был более чувствительным, нежели его спутники. Смерть этого бедняги виделась ему чем-то ужасным.

— Пойдем, — промолвил Рике приятелю, — я отвлеку парня, а ты, дружище, в подходящий момент стукнешь его по черепушке так, как только ты это умеешь, и в то же время я воткну кинжал ему в горло.

Бурраск и Одрио сделали шаг по направлению к лучнику.

— Постойте, — проговорил Буридан.

И, сняв свою шапку, высыпал в нее все золото, что имел в карманах и кошельке.

— Твоя очередь, — сказал он Гийому. — Высыпай! И ты тоже, Рике, высыпайте, высыпайте!

Друзья одним и тем же жестом прикрыли карманы и покачали головой.

— Я предпочел бы его убить, — заметил Гийом. — Но раз уж ты хочешь подкупить его, думаю, хватит и этого золота.

— Ладно, возможно, ты и прав, — сказал Буридан. — Пойдемте.

Он двинулся вперед, а вслед за ним — Гийом с Рике, довольные тем, что им удалось спасти свое золото от этой новой щедрости Буридана.

— Он нас разорит, — проворчал Гийом.

— Чтобы обогатить бродяг и жандармов! Черт бы побрал этого осла, пусть он и бакалавр!

— Проваливайте! — сказал часовой, увидев троих приближающихся мужчин.

Буридан протянул ему свою шапку, в которой сверкали золотые монеты.

— Друг мой, — сказал он, — это — для тебя!

— Для меня! — ахнул лучник, вытаращив глаза.

— Да, если позволишь нам подняться на стену.

Лучник побледнел. Он бросил жадный взгляд на золото, но покачал головой.

— Нет, — сказал он, — меня повесят. Проваливайте!

— Высыпай, Гийом! — промолвил Буридан, передавая шапку Бурраску.

На сей раз в его голосе прозвучали столь властные нотки, что Гийом повиновался, хотя и испустил несколько жалобных вздохов.

— Позволь мне прибить его, — проворчал он, — это займет всего несколько секунд.

Лучник наблюдал за этой операцией, дрожа всем, что может дрожать. Этот каскад золотых монет, которые из кармана Гийома искрящимся дождем полились в шапку, представлялся ему невероятным видением.

Даже не соизволив ответить Гийому, Буридан вновь повернулся к часовому и протянул ему шапку.

Лучник был белый как смерть, по лицу его струился пот, но он вновь покачал головой.

— Твоя очередь! — сказал Буридан, поворачиваясь к Рике.

К его величайшему изумлению, Рике опустошил карманы без единого возражения. И, действительно, Рике был глубоко убежден, что солдат вновь откажется.

Но когда, уже в третий раз, Буридан протянул лучнику шапку, которая была уже почти до краев наполнена золотом, солдат отбросил в сторону пику и арбалет, судорожно схватил импровизированную сокровищницу, резким движением сунул ее под плащ, пробежал взглядом слева направо и со всех ног кинулся прочь, словно за ним гналась сотня чертей.

Последовавшие за этим страдальческие крики Рике Одрио и проклятия Бурраска заслуживали того, чтобы быть услышанными!

— Вы-то на что жалуетесь? — спросил Буридан. — Это ведь я потерял шапку, а не вы!

Эти слова их успокоили.

— К счастью, — сказал Рике, — в шкатулке, которую Бигорн закопал в Ла-Куртий, золота еще хватает.

— Да, — проворчал Гийом, — но такими темпами мы будем разорены уже через неделю.

В этот момент с какой-то улочки появился Ланселот Бигорн, неся под мышкой объемистый сверток.

— Ну, как там лучник? — спросил он, подойдя к товарищам.

— Уступил нам место, — отвечал Буридан. — Что принес?

— Веревку, прекрасную веревку, за которую я уплатил два экю знакомому канатчику. К счастью, мы богаты.

— Веревку! — вскричал Рике. — Вот на ней и вздернем Буридана!

— Что?..

— Богаты! — прорычал, в свою очередь, Гийом. — Да у нас и су за душой не осталось!

— Как? Неужели. — проговорил Бигорн, бледнея.

Буридан расхохотался. Гийом в двух словах объяснил Бигорну, каким именно образом Буридан избавился от лучника. От изумления и возмущения Ланселот на какое-то время утратил дар речи. Он тоже считал удар кинжалом, вне всякого сомнения, более предпочтительным.

— Поднимаемся! — воскликнул Буридан. — Считать будем после!

Через несколько секунд они находились уже на верхней платформе стены футов в девять или десять шириною, то есть такой, по которой можно было спокойно передвигаться. Внешняя реборда была защищена от стрел осаждавших частью стены, более узкой, но зато зубчатой и более высокой.

— Но почему ты привел нас именно в это место, а не в какое-нибудь другое? — спросил Буридан.

— Взгляните на ров, — отвечал Бигорн.

Буридан перегнулся через парапет и увидел, что вода во рву отсутствует, или, скорее, что эта часть рва была засыпана землей, тогда как во всех прочих воды было столько, что ему бы, к примеру, она доходила где-то до плеч.

В это время Бигорн разматывал веревку; конец ее он привязал к толстой палке, которую также принес с собой. Палку он пристроил поперек амбразуры.