Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Подвидом географического аргумента являются "ресурсы". Экономисты называют природные ресурсы "изначальными и неразрушимыми свойствами почвы", по выражению Рикардо, или просто "землей". Хотя большинство из них этого не делает, некоторые экономические аналитики продолжают придавать значение необычному природному дару Британии. Дары природы - это то, что журналисты, не являющиеся экономистами, называют "ресурсами", когда они удивляются, почему Конго и Россия, где так много золота, алмазов, меди, хрома, касситерита и колтана, не так богаты, как Франция и Япония, у которых их нет. Журналисты и дипломаты говорят о том, что нефть, скажем, необходима, а это, по их мнению, означает, что завоевание нефтяных земель - это хорошая идея, как, скажем, вторжение на Суматру в 1941 году или в Ирак в 1915 году. В такой раздробленной экономической логике проявляется политическая проблема, связанная с предположением о том, что земля способствует росту. Она поддерживает разновидность дипломатической глупости о "ресурсах", которую экономисты безуспешно пытались и пытаются развенчать. Результатом этой глупости стали такие политические катастрофы, как японо-американские споры о нефти в 1930-х и начале 1940-х годов, немецкие теории Lebensraum, а в 2003 году - снова вторжение в Ирак.

Научная проблема и причина, по которой большинство экономистов считают ресурсную теорию глупой, заключается в том, что с 1800 г. значение земли неуклонно падало. Доля земли в национальном доходе, включая стоимость нефтяных земель, в современной экономике сократилась настолько, что дары природы оказались экономически ничтожными - на уровне 2-3% национального дохода. Оттенки Харбергера. Мы убедились в неважности даже столь обсуждаемой нефтяной земли во время взлета цен на нефть в 2008 году. Цены на нефть, которые, по мнению неэкономистов, должны были предвещать конец западной цивилизации, в итоге имели скромные экономические последствия. Люди инстинктивно чувствуют, что нефть является "базовой", поскольку входит в состав очень многих продуктов. На это экономист отвечает, что все товары являются базовыми, т.е. все товары прямо или косвенно участвуют в производстве других товаров. Экономика представляет собой кругооборот. Поэтому понятие "базовый" практически лишено смысла. Карандаши, кастрюли и рамы для кроватей - такие же "базовые" продукты, как и нефть. Тот клочок смысла, который это слово сохраняет, связан с теорией стратегических бомбардировок шарикоподшипниками - разбомбите заводы по производству шарикоподшипников, и немецкая военная машина остановится. Эта теория особенно популярна среди американских военных стратегов, которым нравится идея спасти жизни американских мальчиков, посадив их на капиталоемкие станки с бомбами вместо пехотных батальонов с винтовками. Но на самом деле немцы (и северовьетнамцы, и другие, на ком эта теория была опробована) пошли другим путем, например, в подполье, или, в советском случае, с самими немцами в качестве экономических экспериментаторов, на восток от Урала. Ничто не имеет принципиального значения, говорят экономисты. Есть не один способ снять шкуру с кошки, и не один способ сделать шарикоподшипник. Стратегические бомбардировки, даже оправдывая сомнительную этику сжигания маленьких детей, чтобы добраться до заводов по производству шарикоподшипников, не работают, как выяснилось в ходе исследований союзных экономистов после Второй мировой войны. Для всего есть заменители - не идеальные, но достаточно хорошие, чтобы идеи о запорных пунктах, вытекающие из fixed-coefficient модели ("Германии нужны шарикоподшипники, которые производятся в легко разбомбленном Кельне"), не работали, а бомбардировки приводили к гораздо менее чем 100-процентным потерям разбомбленной промышленности. (Этот аргумент, и, кстати, вывод о его эмпирической значимости, является еще одним триумфом теории предельной производительности распределения).

В одном из вариантов ресурсная теория роста напоминает накопительную теорию роста. Считается, что вы получаете определенный доход от земли, или земли, или нефти, или угля, а затем реинвестируете его и богатеете. (Кстати, Рикардо подчеркивал неразрушимый характер [скажем] земли вблизи Лондона и указывал, что простая добыча плодородия или угля [а позднее и нефти] - это не использование земли, считающейся неразрушимой, а скорее использование капитала, считающегося запасом, который необходимо израсходовать. Деревья - это запас капитала, который расходуется медленно или быстро в зависимости от ставки процента, а не "первоначальный и неразрушимый характер" почвы, или местоположение, местоположение, местоположение). Теория ресурсов имеет тот же недостаток, что и теория накопления, - она не может объяснить гигантское обогащение среднего современного человека.