Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Смысл имеет значение. Велосипедист из Чикаго, написавший в 2008 г. в газету о своем товарище, погибшем при проезде на красный свет, заявил, что "когда светофор меняет цвет, улицы наших городов превращаются в зону убийств "каждый сам за себя", где любой, кто осмелится въехать, попадет в поток намеренно более смертоносных снарядов большой массы, управляемых операторами, получившими лицензию на убийство при зеленом свете". Автомобилист, непреднамеренно сбивший велосипедиста, вероятно, придал этому событию иной смысл. Большая часть жизни, политики и обмена происходит в разрушении стимулов и утверждении смысла - материнской любви, честности политика или энтузиазма учителя, того, что Кейнс (а вслед за ним Джордж Акерлоф и Роберт Шиллер) называл "ани-мальными духами", и того, что Сен называет "обязательствами", и того, что я называю "добродетелями и соответствующими пороками, отличными от благоразумия".

Или возьмем управление современной американской корпорацией. Ракеш Хурана показывает, что "агентская теория" экономистов в бизнес-школах заменила после 1970-х годов "идеологию менеджериализма", которая и послужила основанием для создания бизнес-школ:

 

Теория агентств не допускает мысли о том, что руководители должны руководствоваться такими понятиями, как управление, интересы заинтересованных сторон или продвижение общественного блага, какими-либо стандартами, более строгими, чем собственный интерес. Да и как это сделать, если они сами не способны придерживаться таких стандартов? Студентов теперь учили, что менеджерам, согласно экономическим принципам, доверять нельзя: по словам Оливера Уильямсона, они "оппортунисты с коварством". . . . [Теория агентств, продолжает Хурана,] представляла собой, в рамках "профессиональной школы", полное отречение от профессионализма.

 

Теория агентств в форме бизнес-школы берет свое начало со статьи Милтона Фридмана, перепечатанной в журнале New York Times в 1970 г. с усеченным названием, предоставленным редакцией: "Социальная ответственность бизнеса заключается в увеличении его доходов". Хурана ссылается на Майкла Дженсена, одного из главных сторонников новой коррозийной теории, который воспринял статью Фридмана как манифест движения, хотя, кстати, и Хурана, и Дженсен, и большинство других людей слишком поспешно прочитали решающее предложение, в котором Фридман говорит, что менеджеры должны повышать стоимость акций компании, подчиняясь нормам и законам общества - что является довольно отличным принципом от принципа "клянусь обществом". Лучше бы они побольше читали Фридмана - или Милля, или Смита.