Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Рассмотрим антибуржуазную риторику левых. Сочувствовать бедным - это мило и хорошо, что левые, безусловно, и делают. Мы все должны это делать, хотя бы на том основании, что все наши предки когда-то были бедными, и не сочувствовать таким, как твои предки, - это безрассудство. Если правые идеологи предпочитают богатых к бедным и утверждать, что бедные такие, потому что они этого заслуживают, им должно быть стыдно. Согласен. Но даже сладкие и самоудовлетворяющие идеи прогрессистов имеют свои последствия. Для бедных эти последствия не всегда были хорошими. Например, горячая вера левого крыла в понятие "зарплатное рабство" наносит огромный ущерб бедным, что совершенно противоречит его благородным намерениям. Левые вводят минимальную заработную плату и законодательно запрещают потогонные предприятия, а в результате бедные остаются бедными.

Ведь, если следовать догме левых (правые, подчеркиваю, ничуть не лучше), выбор работать за зарплату на ужасной работе вместо того, чтобы, скажем, голодать, - это совсем не то же самое, что "рабство". Рабство, погромы, государственное принуждение, осуществляемое полицией и армией, ухудшают положение людей, во всяком случае, по их собственным меркам. Напротив, заработная плата делает людей лучше, чем еще более ужасные альтернативы, такие как попрошайничество на улице. Рабочие выстраиваются в очередь, чтобы получить работу в обувной компании Nike в Камбодже. В отличие от этого, никто не выбирает, чтобы его принуждали к службе в армии или полиции (гоббсовские фантазии о свободно избранном Левиафане в сторону). Никто добровольно не выстраивается в очередь для того, чтобы ЦРУ подвергло его водному облучению. Но люди выстраиваются в очередь, чтобы работать. Остановка людей от ужасной работы посредством запретов, защиты или минимума, оправдываемая теплым, хотя и ошибочным чувством, что за вторым капучино человек тем самым проявляет щедрость по отношению к бедным, отнимает у бедных то, что сами бедные считают лучшим вариантом. Это кража сделок у бедных. Например, потогонные цеха в нью-йоркской швейной промышленности, в которых работали родители экономиста свободного рынка Милтона Фридмана, через некоторое время приводят к появлению детей и внуков, получивших образование в колледже. И в краткосрочной перспективе потогонные цеха Нью-Йорка были лучше, чем родители, копающиеся в поисках еды на городской свалке или сидящие в России в ожидании очередного погрома. Вот почему люди выстраивались в очередь, чтобы получить работу в потогонном цехе.

И левый Маркс, и правый Карлайл, как и многие другие подозрительные представители современного мира, называли оплачиваемый труд рабством. Это было частью аргументации Карлайла, нашедшей отклик на американском Юге, что рабство в Британской империи было благом, темнокожие играли на банджо в счастливом рабстве, по сравнению с ужасами наемного труда в Северной Америке и Северной Британии. Это употребление дошло до наших дней, как, например, в "Кратком оксфордском словаре" 1999 г., где "наемный раб" холодно определяется как "человек, полностью зависящий от дохода от работы по найму", с пометкой "неформальный", но не "ироничный" или "шутливый", как говорит Джуди Пирсолл, редактор "Краткого оксфорда", которая живет, возможно, в милом полуквартирном доме и ездит на новом Volvo, является "рабом". Вы сами, вероятно, раб. Я, конечно, раб. Мы все - рабы. Оскар Уайльд в 1891 году заявляет, что "социализм [о котором он знал только содержание лекции Шоу] избавит нас от этой гнусной необходимости жить для других", под которой он подразумевает благотворительность, но также и оплачиваемую работу: "Человек, вынужденный делать вещи для использования другими людьми, с учетом их желаний, не работает с интересом и, следовательно, не может вкладывать в свою работу то, что в нем есть лучшего". Даже владелец собственности не освобождается от этого, поскольку собственность "предполагает бесконечные претензии к человеку, бесконечное внимание к делам, бесконечные хлопоты". Рабочий или капиталист - оба являются рабами, делающими вещи для других. Свободен только художник. Такая прогрессивная или консервативная терминология - все равно что обмен грубыми словами назвать "словесным изнасилованием". Нам нужны термины, обозначающие физическое насилие, связанное с реальным рабством и реальным изнасилованием, и не следует удешевлять их, применяя к нашим проблемам среднего класса в NW6 или округе Марин.