Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Но лучшее, что можно сказать о человеческой слабости, когда речь идет о путанице абсолютных и сравнительных преимуществ, исходит от человека, который, как можно предположить, внимательно изучал экономику на первом курсе. Лестер Туроу (Lester C. Thurow), экономист и в то время декан бизнес-школы Массачусетского технологического института, в 1985 г. написал книгу "Решение с нулевой суммой: Построение американской экономики мирового класса". В книге доход рассматривается как результат, извлекаемый из неамериканцев, особенно из неамериканцев азиатского происхождения (это был 1985 год, и антияпонская паника достигла своего пика), подобно успеху в беге или отбивании мяча в американском футболе. "Играть в конкурентную игру - не значит быть победителем", - утверждает Туроу. "Сражения на свободном рынке могут быть как проиграны, так и выиграны".

Туров заблуждается. Нет ни "против", ни "битва проиграна" ля торговли. Если "конкурентная" игра - это свободный обмен и инновации, то почти каждый, кто играет в эту игру, выигрывает, если не как производитель, то как потребитель. Современный экономический рост не был "с нулевой суммой", и с этим, как я уже говорил, согласны большинство историков экономики, независимо от их политики. В торгово-имитационной игре люди в разных странах обмениваются товарами и услугами. Если вы настаиваете на том, чтобы рассматривать обмен и инновации как игры, то это игры, в которых выигрывают все, как в танцах на площади. Теоретики игр называют их играми с положительной суммой. Страны-"побежденные" в якобы "конкурентной" игре (например, в последнее время даже сама Великобритания) в итоге оказываются богаче некоторых "победителей" - в 2006 г. реальные национальные доходы на душу населения в Великобритании, Японии и Германии были практически одинаковыми, несмотря на столетние заявления о том, что сначала Германия, а затем Япония "побеждали" старую Британию.

Правда, если смотреть со стороны завода в Детройте, то рынок, на который претендуют поставщики из Японии или Кореи, или, на худой конец, из Калифорнии или Теннесси, имеет нулевую сумму, что придает утверждениям Туроу атмосферу обычного здравого смысла. (Хотя тот же аргумент применим и к конкуренции со стороны других американцев; можно подумать, что этот факт заставит задуматься: почему бы не "защитить" General Motors от Ford, чтобы "создать рабочие места"). Когда-то версии ксенофобского здравого смысла "конкурентоспособности" можно было услышать от Лу Доббса в вечернем эфире CNN (Доббс изучал экономику в Гарвардском колледже, но так ничего и не понял; хотя, честно говоря, я тоже изучал экономику несколькими годами раньше - и тоже не понял, пока не вернулся к этому вопросу в аспирантуре, а затем преподавал его и писал о нем книги: пейте глубже, или не вкусите пирского источника; или, по крайней мере, не закрывайте глаза, впервые услышав этот аргумент). Метафора игры с отрицательной суммой рассматривает только одну сторону экономики - производящую. Так поступали меркантилисты всех времен. Однако, как говорил Адам Смит, "потребление - единственная цель и задача всякого производства [и, следовательно, цель и задача всякого экспорта]; и интересы производителя должны соблюдаться лишь в той мере, в какой это необходимо для продвижения интересов потребителя". Мы работаем или экспортируем, чтобы жить. В расчет нужно включать японских потребителей, которые стали хуже в результате японского меркантилизма конца ХХ века, или американских потребителей, которые стали лучше в результате перехода Америки к свободной торговле. Это опять же вопрос "Тойоты" за зеленые бумажки.