Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Изменение в разговорах и мыслях о буржуазии (вернемся к остальным), вероятно, имело большее значение для объяснения современного мира, чем клерикальная Реформация в Германии после 1517 г. или аристократическое Возрождение во время и долгое время после тосканского Треченто. Тем не менее, оба они оказали влияние на разговор, как и, вероятно, более мощный третий великий R-сдвиг раннего нового времени - успешные восстания и революции на протяжении более чем двух столетий, которые потрясли Голландию, Британию, Америку, По-ландию и, наконец, Францию со всеми ее наполеоновскими завоеваниями. Однако основное внимание здесь уделяется четвертому великому и (на какое-то время) уникальному европейскому сдвигу - "буржуазной ревальвации", мирно осуществленной в XVII-XVIII веках в Голландии и Великобритании. Можно представить себе обогащение современного мира без Ренессанса, Реформации и даже Революции, какой бы косвенный вклад они ни внесли в то, как мы живем сейчас. Но нельзя представить себе обогащение без переоценки. Старый класс горожан, ранее презираемый и духовенством, и аристократией, и крестьянством, стал приобретать более достойное положение, в том, что о нем думали и говорили, в европейской риторике о занятиях среднего класса. А вместе с новым достоинством буржуазия стала приобретать и новую свободу. И то, и другое было риторическим событием.

Среди семи главных добродетелей вера - это добродетель, позволяющая смотреть назад, иметь свою идентичность. Сохраняйте веру. Достоинство поощряет веру. Достоинство побуждает к вере, когда вы стоите на ногах, когда вы являетесь тем, кем вы на самом деле являетесь и являлись. Чикагцем. Ученым. Женщиной. Надежда, напротив, - это добродетель устремленности вперед, наличие проекта. Свобода поощряет надежду. Изменить свою сущность. Начать бизнес по производству разводных ключей. Стать профессором ассириологии. Я утверждаю, что современный мир был создан новым, верным достоинством буржуа, занявшего свое место, и новой, обнадеживающей свободой, решившейся на авантюру. Занять свое место и отважиться - достоинство и свобода - были новыми в их риторике.

И то и другое было необходимо. Мои друзья-либертарианцы хотят, чтобы свобода сама по себе ушла, но мне кажется, что это не так. Изменить законы недостаточно (хотя это хорошее начало, а гнилые законы, конечно, могут остановить рост). Правда, с 1600 г. новое достоинство и новая свобода обычно усиливали друг друга, и такое усиление - один из возможных источников "нелинейности" экономиста. Достоинство и свободу, конечно, трудно разделить. Но достоинство - это социологический фактор, а свобода - экономический. Достоинство - это мнение других людей о продавце. Свобода - это законы, которые его ограничивают. Общество и экономика взаимодействуют. Однако, вопреки материалистической редукции, это не одно и то же. Законы могут меняться без изменения мнения. Вспомните запрет алкоголя, а затем наркотиков за последние девяносто лет. И мнение может меняться без изменения законов. Вспомните, как в течение десятилетий английские колонисты Северной Америки стремились к независимости.

Важно, чтобы достоинство и свобода работали вместе. Свобода без достоинства, как, например, отсутствие достоинства, с которым сталкивался странствующий торговец за пределами своего родного города в средневековой Европе, Китае, Южной Азии или Африке, приводит к деятельности без верного чувства собственного достоинства, к жажде, но смиренной и презирающей себя черствости рынка. Уилла Кэтер в 1931 г. писала о "нервных маленьких попрыгунчиках, пытающихся выкарабкаться", по контрасту с восхищавшими ее буржуазными успехами раннего Среднего Запада Р.Э. Диллоном и Дж.Х. Труменом, что действительно верно. Не обладая достоинством, маленькая попрыгунья-буржуазия подвергается нападкам со стороны политики, общества и литературы, что приводит к плохой экономической политике, как в Габсбургской, затем Бурбонской, а затем фашистской Испании, и 3 долларам в день. Наглядным примером в европейской истории являются евреи, получившие юридическое освобождение в XVIII-XIX веках, но не обретшие достоинства, что привело к печальным последствиям русских погромов, венской антисемитской политики и "Окончательного решения".