Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить

Я уехала в ночь, как только передала детей маме; просто села в машину и поехала по трассе до Белоруссии. Я думала, что первая остановка случится где-то в Европе, но явно переоценила свои возможности. Примерно в шесть утра я без сил свернула в Минск и рухнула в кровать отеля. Проснувшись под вечер, я заказала в номер бутылку вина, которую тут же и выпила. Я опьянела, я звонила друзьям, я хотела отдыха, и мне было страшно. Я не страдала пьяными звонками бывшим, но любила в подпитии позвонить знакомым, чтобы вести беседы о важном.

В результате дорога привела меня в Калининград, я ни разу не напивалась достаточно сильно, чтобы признать, что умеренность не мой конек. К этому выводу меня привели события, о которых я вам уже рассказала.

Но я думаю, что эта поездка оказалась важной ступенью к тому трезвому году, который последует за 2019-м.

Я думаю, немного познакомиться и, может, даже примириться с внутренними демонами помогает просто побыть в одиночестве вдали от дел и обязательств.

Я думаю, что долгая дорога ничуть не хуже медитации. Я включала любимый рок на полную громкость, орала и плакала – и так до тех пор, пока мне было уже не о чем кричать. Я гуляла, фотографировала и анализировала, чем мне хочется заниматься, когда совсем ничего не нужно делать в обязательном порядке.

На самом деле решающими факторами того, что я ни разу сильно не напилась за ту поездку, были страх и руль. Я боялась потерять контроль, так как путешествовала одна и была уязвима. И я не могла садиться за руль нетрезвой, а ехать дальше, двигаться вперед мне было интереснее бутылки. Уже кое-что.

В двадцать лет я теряла права из-за пьянки. Приехала в гости к подруге с ночевкой, поэтому спокойно начала возлияния, зная, что за руль не сяду. Я строго следовала этому правилу, но ты никогда не можешь быть полностью в чем-то уверен, когда выпиваешь. Было жарко, было лето, и мы решили потанцевать рядом с машиной, подключив мой айпод к колонкам. Потом из какого-то окна вылезла бабка с криками «пошли вон», и тогда мы отъехали. То есть я отъехала, сев в пьяном виде за руль. Не выключила музыку и вернулась в гости, а села за руль! Поскольку то были переулки Арбата с бесконечной системой одностороннего движения, я совершила ошибку и мало того, что въехала под кирпич, так еще и, осознав сей неприятный факт, решила сдать задом и врезалась в машину немецкого посла. А, как мы знаем, напротив посольств всегда есть будка с милиционером, так что избежать расправы не удалось. Думаю, он сильно удивился, увидев в шесть утра в машине трех девиц с шампанским в подстаканнике.

Если вы думаете, что я тогда сильно огорчилась, то вы правы. Но это не помешало мне тут же поехать с другом купаться на речку, а потом не явиться на суд и уехать отдыхать в Турцию. Так меня лишили прав на полтора года, а правило не садиться за руль нетрезвой сильнее вписалось в подкорку. 

Карина

Все моральные цензоры для пьющего человека очень быстро перестают существовать, точнее, он довольно ловко подделывает их под ситуацию. Так я думала, что никогда не буду пить и курить при детях. Но я пила и курила, потому что мне хотелось. Я выходила на балкон, я следила за нормой, но никогда не отказывала себе в удовольствии.

Так и спустя пять лет брака, когда я думала (а я думала), сделать ли мне нечто плохое, то, что я хочу, я налила красное сухое и сказала себе «да».

Как только мы с Сережей поженились, я с больным энтузиазмом принялась играть роль преданной жены художника. После неудачного опыта подработки в театре и за ненадобностью поддерживать образ фам фаталь все амбиции я направила на Сережину карьеру. Фактически я была его менеджером, пока не родились дети.

Маме он понравился. Он всем нравился. Он не был похож на типичного художника, в нем не было ничего больного или странного, в нем не было надрыва, и при этом ему удавалось создавать картины, от которых у людей открывались рты. Эдакое сочетание хорошего мальчика снаружи и талантливого дьявола внутри. Я ему завидовала.

Когда у нас все только начиналось, я, в полной уверенности, что он станет только очередным экземпляром моей коллекции, сама не заметила, как, черт возьми, ему удалось мне тоже понравиться. Он бесил меня своей вылизанностью и правильностью, и в то же время я ловила кайф. Это сочетание восхищения и зависти, если подумать, сильно напоминало брак родителей. Сережа с мамой любили подтрунивать надо мной – два таланта над беспомощным птенцом – и, если честно, долго я бы это точно не выдержала.

Когда Сережа нанял вместо меня Андрея, я даже не понимала, что обиделась. Все было логично: я не смогу одновременно ухаживать за детьми и полноценно работать. Но вопрос был не в том, что делал Сережа, а в том, как. Как смотрел на меня, когда я высказывала мнение о чьей-то картине. Как поднимал бровь, когда оценивал мой наряд перед выходом. Как улыбался правым краем лица, когда я спрашивала, хорошо ли выгляжу.

Он мог хотя бы сделать вид, что ему не хотелось прекращать совместную работу.

Зато Андрей понравился мне сразу.

Юля