Бувар и Пекюше

Следовательно, происходит созидание вещества. Каким образом? Это совершенно неизвестно.

Неизвестно даже, какова сила сердца. Борелли считает ее равною той, какая требуется для подъема ста восьмидесяти тысяч фунтов, а Киэль определяет ее приблизительно в восемь унций, из чего они заключили, что физиология (согласно одному старому изречению) — это медицинский роман. Оказавшись не в силах ее понять, они в нее не поверили.

Месяц прошел в праздности. Затем они вспомнили о своем саде.

Лежавшее посредине засохшее дерево мешало им. Они его обтесали. Это упражнение их утомило. Бувару очень часто приходилось отдавать кузнецу инструменты в починку.

Однажды, когда он шел туда, его остановил человек с холщовым мешком на спине и предложил ему альманахи, книги духовного содержания, образки, а также «Спутник здоровья» Франсуа Распайля.

Эта брошюра так понравилась Бувару, что он обратился к Барберу с просьбой доставить ему капитальный труд того же автора. Барберу его прислал и указал в своем письме аптеку, откуда следовало выписывать лекарства.

Ясность учения их увлекла. Все болезни происходят от червей. Они портят зубы, гложут легкие, расширяют печень, разрушают кишки и производят в них шум. Лучшее средство избавиться от них — камфора. Бувар и Пекюше ее облюбовали. Они нюхали, жевали ее и раздавали в виде папирос, болеутоляющей воды в склянках и пилюль. Даже взялись излечить одного горбуна.

Это был ребенок, повстречавшийся им однажды на ярмарке. Мать-нищенка приводила его каждое утро. Они натирали горб камфарной мазью, прикладывали на двадцать минут горчичник, затем покрывали мягчительным пластырем и, чтобы не потерять пациента, угощали его завтраком.

Как раз в то время, когда мысли у них были направлены в сторону глистов, Пекюше заметил на щеке у г-жи Борден странное пятно. Доктор давно уже лечил его горькими микстурами; круглое вначале, как монета в двадцать су, оно расширялось, образуя розовый ободок. Бувар и Пекюше изъявили желание вывести его. Г-жа Борден согласилась, но потребовала, чтобы смазывания производил Бувар. Становилась перед окном, расстегивала верхние пуговицы на лифе и подставляла щеку, глядя на Бувара взором, который был бы опасен, не присутствуй при этом Пекюше. Несмотря на страх перед ртутью, они пользовали ее каломелем, применяя его в допустимых дозах. Через месяц г-жа Борден была исцелена.

Она принялась их рекламировать, и управляющий налогами, секретарь городской управы, сам мэр, все жители Шавиньоля начали сосать камфору.

Однако горбун не выпрямлялся. Управляющий выбросил папиросу — она усилила его припадки удушья. Фуро стал жаловаться на пилюли, от которых у него разыгрался геморрой; у Бувара появились желудочные боли, а у Пекюше — жестокие мигрени. Они утратили веру в Распайля, но заботливо это скрывали, чтобы не потерять престижа.

Большое усердие обнаружили они также в оспопрививании, научившись делать надрезы на капустных листьях; приобрели даже пару ланцетов.

Они вместе с врачом навещали больных, затем наводили справки в книгах.

Авторы указывали не те симптомы, которые они только что наблюдали. Названия же болезней — латинские, греческие, французские — это какая-то мешанина из всех языков.

Их насчитывается тысячи, и Линнеева классификация с ее родами и видами очень удобна, но как устанавливать виды? Тут они увязли в философии медицины.

Они раздумывали над археем Ван Гельмонта, витализмом, броунизмом, органицизмом; спрашивали у доктора, отчего происходит золотуха, где гнездится заразный миазм и как отличить во всех болезненных явлениях причину от ее следствий.

— Причина и следствие перепутаны, — отвечал Вокорбей.

Его нелогичность им надоела, и они стали посещать больных совсем одни, проникая в дома под предлогом человеколюбия.

В глубине комнат, на грязных тюфяках лежали люди, одни — с перекошенными лицами, другие — с опухшими, ярко-красными и желтыми, как лимон, или же лиловыми; с ущемленными ноздрями, дрожащим ртом; с хрипами, икотой, потом, запахом кожи и старого сыра.

Бувар и Пекюше читали рецепты их врачей и очень поражались тому, что средства успокоительные бывают подчас возбудительными, рвотные — слабительными, что одно и то же лекарство подходит для различных болезней и что недуг исчезает под влиянием противоположных способов лечения.

Тем не менее они давали советы, ободряли больных, имели смелость пользоваться стетоскопом.

Воображение у них работало. Они написали королю, что в Кальвадосе надо учредить институт сиделок, где намеревались вести преподавание.

Отправились в Байе к аптекарю (фалезский продолжал на них сердиться за грудную ягоду) и предложили ему сфабриковать по примеру древних pila purgatoria, т. е. лекарственные шарики, которые, при растирании руками, проникают в тело.

Следуя тому рассуждению, что понижение температуры препятствует воспалениям, они подвесили в кресле к балкам на потолке женщину, пораженную менингитом, и раскачивали ее руками, пока не появился ее муж и не выбросил их за дверь.

Наконец, к великому смущению г-на кюре, они применили новый способ вставлять градусник — в задний проход.