Бувар и Пекюше

В Рамбулье лейб-гвардейцы прощаются с ним. Он садится на корабль и во время всего плавания хворает. Конец карьеры.

Необходимо в этом труде подчеркнуть значение мостов. Сначала герцог бесцельно подвергает себя опасности на Минском мосту; берет мост Сент-Эспри и мост Лориоль; в Лионе оба моста оказываются для него роковыми, и перед Севрским мостом его счастье закатывается.

Очерк его доблестей. Излишне хвалить его храбрость, с которою он сочетал большое политическое искусство, ибо предложил каждому солдату по шестидесяти франков за измену императору, а в Испании старался подкупить деньгами конституционалистов.

Его уступчивость была так велика, что он согласился на предполагавшийся брак его отца с королевой Этрурии, на образование нового кабинета после ордоннансов, на отречение в пользу Шамбора, на все, что требовали от него.

Однако в твердости у него недостатка не было. В Анжере он разжаловал пехоту, которая из ревности к кавалерии решила его эскортировать, так что его высочество оказался затертым среди пехотинцев, и колени у него были стиснуты. Но кавалерии, виновнице беспорядка, он выразил порицание и простил инфантерию; настоящий суд Соломона.

Его благочестие выразилось во множестве добрых дел, а милосердие — в том, что по его ходатайству был помилован генерал Дебель, поднявший против него оружие.

Интимные подробности, черты характера.

В детские годы он с братом своим забавлялся рытьем колодца, который можно видеть и ныне в замке Борегар. Однажды он посетил егерскую казарму, попросил стакан вина и выпил за здоровье короля.

На прогулках, отбивая шаг, он повторял про себя: «Раз, два! раз, два! раз, два!»

Сохранились некоторые его изречения.

По адресу одной депутации из Бордо: «Пребывание среди вас служит мне утешением в том, что я не нахожусь в Бордо».

По адресу протестантов из Нима: «Я добрый католик, но никогда не забуду, что знаменитейший из предков моих был протестантом».

По адресу воспитанников Сен-Сира, когда все было потеряно: «Все хорошо, друзья мои! Добрые вести! Дело идет на лад! Все прекрасно!»

После отречения Карла X: «Если я им не нужен, пусть устраиваются сами».

А в 1814 году по всякому поводу, в каждой деревушке: «Нет больше войны, нет наборов, нет косвенных налогов».

Стиль у него стоял на уровне красноречия. Его прокламации — верх совершенства.

Первая, от имени графа д'Артуа, начиналась так: «Французы, брат вашего короля прибыл!»

Следующая, от имени герцога: «Я прибыл. Я сын ваших королей! Вы французы!»

Приказ, отданный в Байонне: «Солдаты! Я прибыл».