Быль и легенды Запорожской Сечи

В Москву посыпались тревожные донесения. Царь отправил на Украину стольников Телепнева и Кикина, разобраться, что там происходит. Повелел зачитывать по левобережным городам свое послание, где разъяснялось, зачем и почему было заключено Андрусовское перемирие. Но отписал и в Белгород воеводе Ромодановскому, предупредил, чтобы был настороже. А Ордин-Нащокин предложил, как ему казалось, выигрышный ход – Алексею Михайловичу самому поехать в Киев. Предлог выбрали нейтральный, для поклонения святым местам. Жители Малороссии будут польщены. Царь приехал навестить своих новых подданных! Заодно смогут выразить ему жалобы, претензии. Визит назначили на лето 1668 г., заранее оповестили о нем Украину.

Но это только подхлестнуло заговорщиков – приедет государь, их замыслы могут раскрыться. Они стали нагнетать истерию, будто царь придет со своей армией. Специально для того, чтобы прижать казаков к ногтю и лишить Украину ее «вольностей». В Запорожскую Сечь понаехали агитаторы и от Брюховецкого, и от Дорошенко, и от полковников. Выплескивали все сплетни и слухи, поили и угощали сирому. Задурили ей головы «москальской» угрозой, и на январской раде кошевым атаманом был избран Суховеенко, призывавший поддержать гетманов. А Брюховецкий наметил выступить в конце зимы, чтобы весенняя распутица дала ему выигрыш во времени. В своей резиденции, Гадяче, он 8 февраля неожиданно вызвал царского воеводу Огарева и потребовал от него убираться вон. Обещал свободно пропустить на родину, а при отказе грозил перебить всех русских.

У Огарева было всего 280 воинов. Ему ничего не оставалось делать. Он приказал подчиненным покинуть город. Но в поле на отряд налетели пьяные гетманские казаки. В неравной схватке полегли полковник Гульц и 120 ратников, 30 прорвались, но замерзли в пути. Воеводу и 130 избитых и раненых бойцов захватили в плен. Один из сотников Брюховецкого потерял в бою ухо и отыгрался на жене Огарева. Вытащил ее обнаженную на площадь, собирался изрезать на куски. Полоснул ножом по груди, но возмутились горожане. Отбили женщину и укрыли ее. Ссориться с народом Брюховецкий и его подручные не стали, да и не до того было. Гонцы гетмана уже скакали по разным городам с условным сигналом, и подготовленный мятеж полыхнул сразу по многим городам.

Попали в плен воеводы Тихачев, Загряжский, Клокачев, Кологривов, их ратников истребили. В Стародубе погиб Игнатий Волконский со всем русским гарнизоном. В Новгороде-Северском дрался до последнего Исай Квашнин. Его силы таяли, и заявилось трое сотников. Предоставили выбирать – или сдаться, или ждать мучительной смерти, а молодую супругу Квашнина обещали отдать на потеху казакам. Воевода приказал их повесить. Перед последним боем хотел избавить жену от поругания, ударил ее саблей, а сам пал в рубке. Но воевода слишком любил супругу, рука дрогнула. Она выжила – единственная из отряда Квашнина. Всего от России отложилось 48 городов и местечек, изменники захватили 14 тыс. руб., на 74 тыс. руб. пожитков русских чиновников и воинов, 183 пушки, 142 тыс. четвертей хлеба (посланного русским правительством подкормить бедствующую Украину).

Брюховецкий отправил посольство в Стамбул, и великий визирь согласился принять его в подданство. Гетман пытался взбунтовать и донских казаков, отправил воззвание: «Москва с ляхами постановила славное Запорожское Войско и Дон разорить». Но здесь ложь не прошла. Донцы повязали его гонцов и отослали к царю. И даже на Украине восстание Брюховецкого точно так же, как измены Выговского и Юрия Хмельницкого, не стало всенародным. Часть казаков гетман сумел сбить с толку, а большинство просто растерялось в вихре стремительных событий, боялось что-то предпринять против гетманских и полковничьих отрядов. В Киеве горожане приняли сторону русских, и воевода Шереметев удержал город. Удержались и Нежин, Переяслав. Там были сильные гарнизоны, и на приманки «свободно уйти» они не поддались. В Чернигове полковник Самойлович занял «новый город», но воевода Андрей Толстой укрепился в «старом», а на предложение капитулировать ответил вылазкой и побил многих осаждающих.

Алексей Михайлович приказал Ромодановскому вести на Украину армию. Но расчеты заговорщиков на погоду вполне оправдались. Весна в 1668 г. запоздала, в апреле еще лежал снег, потом дороги развезло. Царь гневался, что белгородские полки медлят, не спешат на выручку осажденным. Писал такие письма, что мало не покажется! «Врагу креста Христова и новому Ахитофелу князю Григорью Ромодановскому. Воздаст тебе Господь Бог за твою к нам, великому государю, прямую сатанинскую службу…» В мае, невзирая на непролазную грязь, воеводе пришлось выступить. Но обозы и пушки сразу завязли, воины выбивались из сил. В таких условиях продвигаться дальше значило погубить армию, и Ромодановский решил действовать иначе.