Быль и легенды Запорожской Сечи

За некоторыми сотнями числились обязанности по несению караулов в городах, за это платилось жалованье. Его прикарманивали сотники, но и с подчиненными обращались «честно» – вообще не посылали их на службу. Другие начальники выступали «благодетелями». Объявляли казакам, что в дозоры на границу посылать их не будут, но вместо этого они должны отрабатывать в имениях своих начальников. Обнаружилось нередкое явление, что казаки продавали по дешевке свои участки земли или даже меняли за кружку водки – потому что владение землей являлось оплатой за службу. А без нее они переставали числиться казаками и освобождались от всех обязанностей. Крайне пагубные последствия имел указ Петра, изданный в 1721 г., в качестве поощрения дозволивший казакам свободное винокурение. Как раз он положил начало украинскому самогоноварению. Многие хозяева целенаправленно переключились на этот промысел, люди спивались. Раньше Украина была покрыта густыми лесами и дубравами. За несколько десятилетий их количество резко сократилось, их повырубали на дрова для производства «горилки».

Малороссийское казачье войско, по сути, развалилось. Его силами Румянцев не сумел наладить даже перевозку почты. Бедные казаки служить не могли, богатые не хотели и уклонялись. Было обращено внимание и на мертворожденные образования Ново-Сербии, Славяно-Сербии. К ним добавили земли Украинской линии, и была образована новая губерния – Новороссийская. А Румянцев, заручившись поддержкой императрицы и решением правительства, начал переформировывать казачьи и части в регулярные. Из малороссийских казаков и малочисленных «сербских» подразделений в 1764 г. было создано 5 гусарских полков – Черный, Желтый, Голубой, Сербский и Угорский. На базе Новослободского, Бахмутского, части Миргородского и Полтавского полков формировались четыре пикинерских: Елисаветградский, Днепровский, Донецкий и Луганский. В 1765 г. Сумской, Ахтырский, Острогожский, Харьковский и Изюмский казачьи полки тоже преобразовались в гусарские. Из ландмилиции стали создавать пехотные части.

Но запорожское «государство в государстве» оставалось серьезнейшей головной болью. Сечь продолжала жестокую борьбу за «свои» владения. В 1762 г. казаки выжгли две слободы под Елисаветградом, разогнав селян. На требование императрицы расследовать преступление и наказать виновных Кош ответил, что «искать не на ком», поскольку это «сделал весь Кош». В другой раз кошевой отдал приказ полковнику Деркачу (по-украински деркач – веник) «вымести незваную погань» – и он «вымел» поселян с реки Самары. А в том же 1762 г. случилась эпидемия чумы. Но запорожцы, ссылаясь на собственную автономию и неприкосновенность своих земель, не позволили установить на этих землях карантины и санитарные кордоны, не пустили лекарей. Результат был печальным для самих казаков – в Запорожье вымерло 9 тыс. человек.

Киевский генерал-губернатор Леонтьев докладывал государыне, что самоуправление в Сечи давно пора ликвидировать. В 1764 г. правительство пошло на такой шаг. Запорожский кош был передан в подчинение Малороссийской коллегии и получил предписание: выборов больше не проводить. А руководству во главе с кошевым атаманом Григорием Федоровым было велено оставаться на своих постах «до указу». Куда там! Запорожцы забуянили и распоряжение самой императрицы демонстративно нарушили. Тут же провели новые выборы, Федорова скинули и избрали кошевым Ивана Калнышевского. Он самовольно выехал с делегацией в Петербург. Повез требование переподчинить Сечь коллегии Иностранных дел (как «суверенному» государству!) и признать границы запорожских владений, которые отстаивала старшина.

Румянцев писал государыне, что за столь дерзкий вызов делегатов надо арестовать. А начальник Украинской линии генерал Штофельн представил и проект «реформирования» Сечи: убрать нынешнее руководство, военной силой заставить переменить порядки. Но Екатерина воздержалась от этих мер. В воздухе снова пахло порохом. Турция при поддержке Франции готовилась к войне. Причем опять прослеживался старый альянс – связи с Польшей, Швецией. В таких условиях открытый бунт запорожцев выглядел совершенно нежелательным, поэтому государыня изобразила милость. Согласилась с избранием Калнышевского, обещала рассмотреть территориальные претензии. Вернувшись в Сечь, делегаты хвастливо объявляли перед казаками, как они пуганули правительство! Но в Запорожье уже имелись агенты царской администрации, государыне доложили об этих речах.