Быль и легенды Запорожской Сечи

Но в риксдаге, парламенте, заседали дворяне, купеческая верхушка, и настроения там были иными. В 1597 г. Карл созвал риксдаг, и регенту были предоставлены неограниченные полномочия. Он принялся конфисковывать имения, которые король пораздавал своим сторонникам. Вельможи сбежали в Польшу, к Сигизмунду, и он решил восстановить порядок вооруженной силой. Но Речь Посполитая в войну не вступала, раскошеливаться и собирать армию паны отнюдь не спешили. Ведь Сигизмунд оставался королем в обеих державах, усмирять мятежи в своих владениях было его «личным» делом. Он собрал кое-какие деньги с помощью Рима и Габсбургов, навербовал наемников, и в 1598 г. высадился в Швеции с отрядами. Однако дядя Карл разгромил его. Впрочем, он действовал осторожно. Представлял, что пленение короля может вызвать в Швеции гражданскую войну, да еще и конфликт с Речью Посполитой. Поэтому он позволил Сигизмунду уехать обратно, но заставил выдать беглых сановников из риксрода, гарантировав их безопасность. А после этого начал править уже без оглядки на племянника. Сверхдержава, спроектированная иезуитами, фактически распалась.

В Запорожской Сечи в это время тоже разыгралась демократия. Возникло несколько партий. Одну возглавил Гнат Василевич. Он внушал казакам, что не надо задирать поляков, навлекая на себя репрессии. Да и от походов на турок и татар стоит воздержаться, чтобы не было очередных дипломатических скандалов. После подавления двух восстаний и принятия суровых законов о казаках лучше отсидеться, не напоминать о себе, и как-нибудь все сгладится. Тихон Байбуза во время восстания Наливайко воевал на стороне поляков. Он убеждал запорожцев, что с королем и правительством можно договориться, найти компромисс, который был бы приемлемым и для властей, и для казаков. Предводитель третьей партии, бывший атаман реестровых казаков и соратник Наливайко Федор Полоус был непримиримым врагом Польши, призывал поднимать народ на борьбу. Эти лидеры боролись на казачьих радах за пост кошевого атамана – соответственно, за политику Сечи.

В 1598 г. одержал верх Полоус. Объявил поход на Украину. Но пограничные магнаты и королевские старосты тоже поддерживали связи с Сечью, о назревающем мятеже знали и сумели привлечь часть казаков на свою сторону. Полоуса попытался остановить отряд есаула Семена Скалозуба. Дошло до вооруженного столкновения, казаков Скалозуба разметали и прогнали. Но и Полоус не смог разжечь большое восстание. Украина была обескровлена и запугана. Широкой поддержки он не получил, и мятеж был подавлен. О судьбе самого Полоуса известий нет. Видимо, он погиб, так как в конце того же года запорожцев возглавил Байбуза и повел их в другую сторону, совершил набег на Перекоп.

А между тем по соседству продолжалась другая война. Германский император Рудольф II, папа римский и их союзники силились отобрать у Османской империи ее владения на Балканах и Дунае. Война эта была довольно «странной», запуталась в клубках измен и интриг. Сперва турок откровенно «попросили» убраться с Дуная. Все три правителя здешних государств, Трансильвании, Валахии и Молдавии, отвергли владычество султана и перекинулись в подданство Рудольфа. Но они тут же поцапались между собой. Самым сильным из троих был племянник бывшего польского короля, князь Трансильвании Жигмонт Батори. Император обласкал его, дал дополнительные владения, Батори женился на внучке Рудольфа. После чего Жигмонт вызвал к себе господарей Валахии Михая Храброго и Молдавии Арона Тирана, чтобы они признали над собой его власть. И Батори, таким образом, станет господствовать над тремя княжествами.

Михай Храбрый поступил благоразумно. Сам не поехал, но отправил посольство, и оно подписало требуемые обязательства. Арон ехать отказался. Но среди молдавской знати всегда имелись деятели, желающие занять престол господаря. Батори привлек одного из них, Стефана Развана, дал ему свое войско, тот выступил на Молдавию и одним махом раскатал отряды Арона. Правителя схватили и в темнице отравили. Стефан занял его место и заключил нужный договор, передал страну в подданство Трансильвании. Однако это возмутило поляков. Они считали Молдавию своей сферой влияния. Нашли еще одного молдавского боярина, Иеремию Могилу, он появился на родине с польскими частями. Разбил Стефана, поймал его и посадил на кол. Признал себя вассалом Сигизмунда III, согласился платить ему дань в 40 тыс. злотых, в молдавских городах разместились польские гарнизоны.