Быль и небыль. В формате соцсети

«В сто сорок солнц закат пылал, в июль катилось лето, была жара, жара плыла – на даче было это». Не скажу точно, куда катилось лето, в июль, как у В. Маяковского, или уже в август, но то, что была жара и она плыла – без сомнения. Мы плыли вместе с ней вверх по Сьерре Кальдероне – заповедным местам Валенсии.

Самая высокая точка в Накере – 528 м. Кажется, ерунда, однако без тренировки, а главное, без определенных навыков подниматься в горы – совсем не просто. Там почему-то забыли проложить асфальт и подниматься пришлось по неровным камешкам и камням, глыбкам и глыбам, которые так и норовили выскочить из-под ног над каким-нибудь обрывом. При одном взгляде в его срезанную пасть у меня что-то тоненько подводило в желудке…

И о Боже! Мы забыли… воду. Рот, как высохший арык с чем-то липким, что склеивает губы и на дает языку шевелиться естественным образом. И противная стянутость кожи на губах, и какая-то особенная слабость… Это было ужасно.

Но герои всегда идут вперёд! Мы добрались до самой верхушки, на которой установлен крест. Это была моя, микроскопическая победа – восхождение на вершину настоящей горы (пусть не Эверест и не Эльбрус – у каждого свои личные рекорды). Потом были 3600 над уровнем моря в Альпах, но… на фуникулёре. И это уже другая история.

Этот крик слышал весь пляж

Валенсия. Июль. Жара надоедает, разленивает, усыпляет, лишает сил и воли. Наконец! Вот оно! Покачивается, нашептывает что-то, ласкается к моим ногам, зеркалит отраженным солнцем, ослепляет, завлекает. Поддаюсь. Пересекаю границу стихий. Жаркие ступни вздрагивают от прохлады. Осторожно продвигаюсь дальше. Смелее. Дальше. Еще смелее, еще дальше. Песок затягивает ступни. Но я иду. По щиколотку, по колено, выше бёдер. Тело становится легче, еще легче, и вот невесомость.

Сегодня Нептун обнимает нежно, бережно. Я качаюсь на его руках и подставляю лицо богу Ра для поцелуев. Сейчас я его раба. Ра улыбается. Он так ослепителен, что я закрываю глаза и чувствую его горячее прикосновение на глазах, губах, шее. Жар и прохлада соединились на моем теле. Равновесие или контраст? Сосредоточиваюсь на ощущениях. Это помогает не думать. Мозг тоже в невесомости. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Ещё раз. Животом. "Не жалея живота своего", т.е. жизни. Жизнь зарождается и пульсирует в животе. Там энергетический центр. Мысли стучатся. Пора выходить из потока.

Нептун не торопится отпускать, но я уже нащупываю шелк песка и делаю первый шаг. Второй. Третий – и наступаю на что-то длинное и тугое. Не успеваю убрать ногу, и оно хлестает меня по обеим сторонам выше щиколотки. Секунда – и я несусь, как в беге с препятствиями, перемахивая через водную рябь. Сердце сбежало из груди. Оно в голове, в шее, в животе.

– Ааааа, – мой крик – это «Крик» Эдварда Мунка. Народ оглядывается, подозревает. Добегаю до берега.

– Что с тобой? – присматривается ко мне муж. Объясняю.

– Подумаешь. Ну рыбку какую-то потревожила. Ты ж на ее территории – вот она и возмутилась.

Подумаешь-не подумаешь, а те люди, что рядом были, не торопились заходить в тихое море в том месте.

А вас пугали когда-нибудь морские обитатели?

Не говорите это по-испански!

Темпераментный, насыщенный сильными звуками, энергичный, красивый, рррраскатистый, музыкальный, ритмичный и танцующий одновременно – каскад эмоций! Это испанский. Второй обожаемый после русского.

В продолжении недавней темы про язык хочу вас предупредить.

Есть два слова в кастильском, с которыми надо обходиться крайне избирательно. Лучше вообще их не употреблять.

Не называйте никого gilipollas (хилипойас)! От скуки или гнева можно, конечно, но будьте готовы: «Меня?? По лицу??» – это вы в недоумении после того, как вам неслабо отвесили – попали, куда попали. Gilipollas – кретин, урод, ублюдок и мудак, извините. Одно из самых страшных оскорблений. Страшнее только следующее.

– Cabrón (каброн)! – кричат вам из проезжающего автомобиля, который вы подрезали. Вообще-то это просто козёл. В русском лексиконе нормальное такое слово для выражения раздражения. В испанском нет. Это повод для дуэли, потому что кроме животного это муж, которому наставили рога. Без комментариев. Сами понимаете.

Но удивительное дело. Мы, иностранцы используем ругательства легко, о чем мне всегда говорит мой муж. И не чувствуем оскорбления, когда нас нарекают нехорошими словами.

Однажды я нарушила правила. Велосипедист, которого я напугала, крикнул мне: «Хилипойас!». Мне хоть бы хны, а хоть бы хилипойас – ничего не почувствовала. Хотя тогда уже знала, что значит это слово. Нет этого чувства языка, когда душа поёт или на дыбы становится от сказанного слова. На уровне души нет. Есть только перевод. А это просто информация. Цифра. Ничего общего с душой.

Так что думаю, запретные слова должны учиться в контексте культуры обязательно, иначе можно попасть в неловкую ситуацию. Даже опасную.

Вы ругаетесь?

Не делайте это с вином!

¡Que barbaridad!