Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

И все киевлене взговорят таково слово: «Государь князь, Владимер киевскои! Доселева не было в Киеве жены Михаила Потока Ивановича, и царь Кощеи по тех мест в Киев град не прихаживал, и Киева града не |95| осаживал, и тебе, государь, такии кручины не было: дадим мы жену Михаилову, и царь Кощеи от Киева прочь поидет! А Михаилу дадим выбрать во всем Киеве граде, где он похощет, тут и возмет: у князя, или у боярина дочь, или девку посацкую — такоя же жена будет». Ажно провещится сердце богатырское Михаила Потока Ивановича, и едет ис поля |100| чистово на свои богатырскои двор. И встречает ево жена Лебедь Белая Авдотья Лиховидовна, а сама взговорит таково слово: «Свет государь, Михаило Поток Ивановичь! Бес тебя, государь, приехал царь Кощеи Золотои Орды под Киев град, а силы с ним 40 тысящь, и Киев град осадил накрепко, а прошает меня вон ис Киева, и киевлене придумали отдать |105| меня царю Кощею неверному». И Михаило Поток Ивановичь взговорил таково слово: «Собаки мужики киевлене! Ссужались бы они своими женами и дочерями. А яз за свою жену стану!» И Михаило Поток Ивановичь не вьежжая на свои богатырскои двор, и поехал ис Киева вон, и напущается на силу Кощееву, и побивает всю силу Кощееву, царь Кощеи |110| толко сам с четвертым ушел во свою землю. И Михаило Поток побил всю силу Кощееву, и приехал на свои богатырскои двор, и стал з женою своею пити и ясти и веселитися. И живет с нею равно три годы. А товарищи ево еще не бывали в Киев град.

И Михаило Поток Ивановичь еще поехал в чистое поле тешитца равно |115| на три месяца. А без него пришел царь Кощеи Золотои Оръды, а силы с ним 70 тысящь. И Киев град осадил накрепко, и посылает послы своя князю Владимеру киевскому, и просит жену Михаилову, прекрасную Авдотью Лиховидовну: «И я от Киева града прочь поиду; а буде не отдаш, и я ваш град взятьем возму, а людеи твоих в Киеве граде всех вырублю, |120| а жен и детеи в полон возму. И тебе, князю, не спущу». И князь Владимер киевскои взговорит таково слово: «Ои еси вы, князи и бояра и все киевлене града Киева, думу думаите да не продумаитесь! Отдавать ли нам жену Михаилову или не отдавать? А тепере у нас в Киеве силних богатыреи не случилось, и некому выехать против силы Кощевой и супротив |125| царя Кощея неверново! А Михаило приедет с поля, станет побивать князеи и бояр и всех киевлен!» Взговорят:⁵ «Свет государь, князь киевскии! Доселева в Киеве граде же[ны] Михаиловы не бывало, и царь Кощеи под Киев град не прихаживал, и Киева града не осаживал накрепъко, и тебе, государь, такои кручины не бывало: отдадим жену Михаилову, и царь Кощеи от Киева прочь поидет! А Михаилу дадим выбрать в Киеве граде, где он похощет, тут и возьмет: у князя, или у боярина, или у купецкого человека возмет — и ему такова же жена будет».

«Сказание» о Михаиле Потоке.

Лист 10 сборника БАН, 28.6.41 (№ 41 наст. изд.).

А того не ведают, что Михаило бьется с царем Кощеем и сь ево силои. Бился три дни. А в то время жена ево преставилась. И побил Михаило |135| всю силу Кощееву, едва царь Кощеи толко сам третеи ушел.

И едет Михаило ис поля на свои богатырскои двор. И встретили ево люди дворовые среди двора, и сказывают ему, что де «жена твоя, Лебедь Белая, преставилась». И тут Михаило вельми закручинился, что де не встречает ево Лебедь Белая, за руки не принимает. Идет Михаило во отхожую |140| горницу, где жена ево лежит во гробе мерътва и покрыта камкою белою. И Михаило взговорит таково слово: «Прости, свет мои, Лебедь Белая Авдотья Лиховидовна! Помню я, что у нас с тобою было заправанось и [молвено]: кто у нас наперед умрет, а кто останетца, — и тому в могилу живому лечь».

|145| И велел Михаило могилу копать широку и глубоку и гробницу выкладывать каменную, чтоб было лечь двум человекам и сидить и стоять свободно.

И зовет Михаило на п[о]гребение князеи и бояр, и зовет князя Владимера киевскаго Всеславьевича, и владыку черниговского, и весь Киев |150| град. И сьехались на погребение. И почал Михаило жену свою во гроб клась, и сам с нею ложитца во гроб. И тут взговорят все князи и бояра и все киевлене: «Нигде того не слыхано, чтоб живыя ложились во гроб с мертвыми. А ты, Михаило, жив не ложись сам во гроб с мертвою женою своею! Или у нас в Киеве людеи нет, таких красных не выбереш? Захотел |155| бы и боярыню взял, или девку посатцкую, — и тебе такова же [жена] была». И Михаило ответ держит: «Знаите всяк себя, указываите дома; закопываите гробницу, не мешкавшы». И князь Владимер взговорит таково слово: «Накладываите досками дубовыми и засыпаите песками желтыми, над гробницею поставте сторожи крепкие: как Михаилу скучится, |160| станет крычать громким гласом, — и вы раскопываите Михаилу на волнеи свет». И те все по домам разехались.