Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

И поехал из Киева, и догнал царя Кощея невернова; ажно он на стану стоит з Белаю Лебедью, опочив¹² держит. И Михаило едет прямо к белому |165| шатру. Ажно увидела ево Лебеть Белая, мечится из бела шатра наскоре, сама зговорит таковы слова: «Свет государь, Михаило Поток Ивановичь! Рада тебя увидела; не хочу жить¹³ у неверново царя Кощея Златы Орды, хощу жить в Киеве у тебя, богатыря святорускаго. Возми меня тебе по прежнему!» И подносит ему питья пьяные наскоре. Испивать Михаило и |170| ложитца спать у них, у бела шатра. И она будит: «Востань, государь царь Кощеи! Вот пришел недруг Михаило Поток, предаи ему смерти скорои, — так за тобою [не] гонитца!» И царь Кощеи зговорит: «Мне Михаило не какои недруг, он меня наехал соннова, — се не предал меня злои смерти! Как хощеш сама с ним». И она велела у него подобрать ружья богатырские |175| и палку железную, и Михаила оборотила каменем. А сама поехала с Кощеем в Золоту Орду.

Ажно приехали в Киев Михаиловы товорищи, и почали отдавать дани и выходы великому князю Владимеру, и почали спрашивать про Михаила. И киевляня почали им россказывать, как Михаило привез дани и выходы, |180| и как привез Лебедь Белую, и, крестя, за себя женою взял, и как приходил царь Кощеи, и как Михаило был в могиле з женою мертвою, и как оживил ея, и как жену Михаилову отдали царю Кощею неверному, и как Михаило в погоню погнал. «И Олеша зговорит: «Поехали, Илья, брата сыскивать». И как будут у тоево камени, Олеша поднел камень в поес, Илья камень |185| вбросил черес себя и рошиб начетверо. А ис тово камени выскочил Михаило Поток Ивановичь и почал им россказывать все против тово, как им росказывали киевляне. И они поехали в царство Кощеево, убили Лебеть Белую, а царю Кощею живому очи вынели, и казну Кощеву всю себе взяли, и разделили по жеребям. И побили силы Кощевы сто тысячь, и |190| дочь ево Гану Кощевну Михаило за себя взял. А приехали в Киев град, побили мужиков изменьников пять тысячь, а сами жили в Киеве до старости и померли.

Слава их идет до веку. Аминь.

41 СКАЗАНИЕ О ТРЕХ БОГАТЫРЕХ КИЕВСКИХ, О СЛАВНЫХ ВИТЕЗЕХ — О ИЛЬЕ МУРОМЦЕ, И О МИХАИЛЕ ПОТОКЕ ИВАНОВИЧЕ, И О ОЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ И О ОЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ

Во славном граде Киеве, у великаго князя Владимера киевскаго Всеславевича, был пир навеселе про всех князеи и бояр и силных могучих богатыреи. И как будет у них пир навеселе, и князь Владимер взговорит таково слово: «Вси мои князи и бояра и силние могучие богатири! Есть ли из |5| вас кому у меня служить три службы великия: кто бы ехал в землю Турскую, взял бы дани и выходы за 33 года; и кто бы ехал в землю Задонскую, взат бы дани и выводы за 33 года; и кто бы ехал в землю Алевицкую, взят бы дани и выводы за 33 года?»

И тут все князи и вельможи¹ призадумались, и никто великому князю |10| ответу не дает: и хоронятся болшие за менших, а у менших давно ответу [нет].

И тут взговорит силни могучии богатырь Илья Муромец таково слово: «Свет государь, Владимер князь киевски! Я, государь, еду в землю Турецкую, возьму дани и выводы за 33 года». И Михаило Поток Ивановичь |15| взговорит таково слово: «И я де, государь, еду в землю Задонскую, возьму дани и выводы за 33 года». Алеша Поповичь взговорит² таково слово: «Я де, государь, еду в землю Алевицкую, возьму дани и выводы за 33 года».

И те речи великому князю полюбились, и стал князь Владимер за те |20| речи чару зелена вина подносить силним богатырям, и выпили зелено вино, и запивают они меды сладкими, и с великим князем Владимером прощаютъся. Да оне же себя называютца братьями назваными,³ и садятца на свои богатырские кони, и с Киева вон поехали. И как будут от Киева града за пять верст, и меж собои прощяютца. а сами называются они братьями |25| назваными. И взговорит таково слово: «Братцы милые, кто из нас наперед в Киев град приедет, а ково не будет из нас, а после нам того искать». И простилися все, и поехали в разные дороги, всяк своим путем.

Илья Муромец поехал на реку Смородину, на мосты калиновые, на Соловья разбоиника. Уже та дорога залегла тому равно трицать лет, ни |30| единои год человек не прохаживал ни пешеи. А Михаило Поток Ивановичь поехал дорогою святорускою, возьле море. Алеша Поповичь поехал Ставровою дорогою. И простилися все, и поехали все в разные дороги, всяк своим путем.