Быть Человеком

– Оставьте! – Холодно перебил её Влад. – Люди так много любят: кто – свиные отбивные, кто – славу, кто – деньги, кто – бога; многие любят заниматься любовью, но подавляющее количество влюблено во всё выше перечисленное. Недаром они объединили так много некрасивого и пошлого под словом любовь. В этом – их суть, лицемерная суть. Во все времена человечество делилось на обладающих большим количеством материальных средств, позволявшим жить сытно, комфортно, праздно, и тех, кто не обладал таким количеством и потому много трудился, жил скромно, но мечтал жить сытно, комфортно, праздно. Вот эти неутолимые позывы – трёхголовый монстр, родивший все человеческие пороки, повлекшие множество бед и для обладателей, и для среды их обитания. Этому миру можно помочь, лишь обезглавив чудовище; не усыпив, как предлагает буддизм, не связав, как надеется христианство, а уничтожив.

– На мой взгляд, невыполнимая задача. – Возразил Максим.

Надя обернулась к Владу. Взгляды их встретились. Голубой и каштановый, растерянный и восторженный, они смешались и радужными, стремительными волнами хлынули в оба сердца, не встречая на пути никаких преград. В этом не было ничего чувственного, просто всё совпало: мысли, надежды, биение сердец.

– А я верю. – Произнесла Надя, и глазами, и голосом выражая благодарность. – Я верю, это время придёт. Оно принесёт другие идеи, откроет иные дороги, но заповеди останутся прежними.

– Быть может. – Ответил Влад, испытывая неловкость от этого неожиданного и стремительного вторжения в его давно закрытый для всех мир. Он повернул голову к окну, за которым сияла разноцветными красками жизнь.

Последующие минут десять все сидящие в машине сохраняли молчание. Влад лежал с закрытыми глазами. Надя что-то записывала в маленький синий блокнот. Максим, судя по всему, был погружён в нелёгкие размышления. Он выглядел очень подавленным.

– Почти приехали. – Сказал он, наконец, уставшим голосом. – Третий поворот направо – и дом Егора. А вот и он.

Двухэтажный дом с зелёной крышей и беленькими карнизами, не большой и не маленький, ни то, чтобы новый и не совсем уж старый, улыбался всеми шестью окнами и, как будто был очень рад гостям. Сад, окружавший его, был ему под стать. Не то чтобы заброшенный, но и не так, чтобы любовно ухоженный. Но в этой лёгкой небрежности была особая прелесть его. Как и хозяин, он не желал казаться лучше, чем был на самом деле. Однако, непричёсанный и неподстриженный сад был очень мил. Он, как будто говорил: простите великодушно, но, как мне кажется, нет ничего более скучного, чем приводить себя в порядок. Так что, давайте без заморочек, запросто.

Первой из машины вышла Надя.

– Какое очаровательное место! – Воскликнула она. – А дом, как теремок!

– Я занесу вещи. – Сказал Максим, вытаскивая сумки из багажника.

– Давайте, и я поработаю! – Раздался голос Влада. – Я выспался и полон сил!

Он выглядел уставшим, но во взгляде и голосе появилось нечто новое. Молодой человек явно бодрился.

– Думаю, – Продолжил Максим. – Стоит распределить обязанности. Я занесу и разберу сумки. Надя займётся обедом, а вам, Влад, самое ответственное поручение! Контролировать обстановку.

– Ясно. – Молодой человек изобразил на своём лице разочарование. – Серьёзную работу доверить не рискуете.

Он пошёл вслед за Максимом, насвистывая какой-то марш.

– Дома, как люди. Бывает, в них влюбляешься с первого взгляда, – сказала Надя, обводя смеющимися глазами просторный холл. Все стены его – жёлтая, зелёная, голубая и розовая были расписаны руками маленьких художников, детскими руками.

– Вот это по истине бесценные творения! – Воскликнул Влад. – Я тоже был почти также талантлив, когда мне было лет пять – шесть. Однако, потом мой талант постепенно выдохся по неизвестным мне причинам. А вы, Максим, вы пробывали кисти и перья на стенах своего жилища?

– А как же. И мы были не бесталанны. – Ответил Максим, выкладывая продукты на стол.

– Пора обедать, художники! Предлагаю это сделать в саду. – Надя посмотрела на Максима и Влада умоляющим взглядом.

– Конечно, в саду. – Кивнул Влад – Не в саду, я, пожалуй, отказался бы отобедать.

Когда голод и тревоги были разбавлены сэндвичами, салатами, жаренным на костре хлебом и развеяны тёплым, пахнущим зеленью ветром, все притихли. День переливался в вечер алыми волнами света, растекаясь по небу, листьям, травинкам, воздуху. Надя сидела, положив локти на стол и подперев ладошками лицо. Она смотрела на прозрачный пар, дрожащий над поверхностью чайной чашки немигающими слегка прищуренными глазами, как будто хотела увидеть что-то в замысловатой игре бесконечно меняющегося облачка.

Взгляд Максима скользил по верхушкам деревьев, горящих алым светом, будто свечи. В листве их разговаривали птицы.