Быть Джоном Ленноном

Но обвинение в хранении наркотиков станет для Джона проклятием, когда через несколько лет обернется против него в США. Впрочем, ему очень повезло. Не предупреди его журналист, и он вполне мог бы столкнуться с гораздо более серьезным обвинением — в хранении героина.

Амфетамины стали неотъемлемой частью его жизни, когда Beatles были в Германии; за ними последовала травка, когда они записывали «Rubber Soul»; а во время работы над «Sgt. Pepper» он открыл для себя ЛСД. Но тяжелых наркотиков Джон до встречи с Йоко не пробовал. Когда они с Йоко сошлись, она рассказала, как в то время, пока он был в Индии, поехала в Париж, там ей на вечеринке предложили героин — и ей понравилось. Он был заинтригован. Как обычно, желая испытать все, что могла предложить жизнь, он решил попробовать сам и, естественно, нашел способ — скорее всего, во время летней выставки Йоко в галерее Роберта Фрейзера. Фрейзер, богатый денди и арт-дилер, арестованный вместе с Миком Джаггером и Китом Ричардсом, — но, в отличие от них, севший в тюрьму на полгода, — был героиновым наркоманом. Пушеров тянуло к его галерее словно магнитом. Вскоре на крючок попался и Джон.

«Я никогда не кололся, — говорил он. — Просто нюхал. Ну, вы понимаете». Но то, что ему нравилось, он редко делал вполсилы. Как говорил Пол, в новые увлечения Леннон «всегда окунался с головой». И вскоре героин станет для него реальной проблемой.

47. «В жизни не видел свой «болт» на пластинке. Да я его даже на снимке не видел»

Добиваться того, чтобы Йоко оценили как художницу, прославлять ее гениальность, которую видел лишь он, и представлять ее всем как вторую половину собственной личности — такой к концу 1968 года стала главная цель Джона Леннона в жизни. Но как он мог это сделать? Что привлечет наибольшее внимание общественности?

И у него появилась идея. Легкоосуществимая — и не требующая особых затрат. Пригласив Тони Брэмуэлла из Apple в квартиру на Монтегю-сквер, Леннон попросил его установить освещение и камеру на штативе с механизмом задержки времени, а затем уйти, пока они с Йоко сделают несколько фотографий. А затем, в обстановке строжайшей секретности, они проявили пленку.

Результатом стали черно-белые фотографии: на одной Джон и Йоко стоят вместе, совершенно голые, лицом к камере, а на другой они же, снятые со спины, оглядываются через плечо. Эти образы и украсили обе стороны конверта их первой совместной пластинки, вышедшей под официальным названием «Unfinished Music № 1: Two Virgins»[116].

Другие битлы, персонал и друзья, увидев фотографии, только вздохнули — а вслед за этим долго качали головами и не раз посмеивались. Призадумался даже сам Джон. «Признаю, я был слегка в шоке, когда мы получили фотографии, — сказал он. — В жизни не видел свой «болт» на пластинке. Да я его даже на снимке не видел. Я подумал: «Мать честная, это что за хрен с болтом наружу?»»

Однако это того стоило, ибо «какой тут вой подняли несогласные! Это действительно снесло им крышу… Пол часами читал мне нотации и все твердил как попугай: «Нет, это правда необходимо?»». Пол видел в этих снимках еще один необъяснимый саботаж образа Beatles. Но, храня верность группе, он никогда не говорил об этом на публике.

Конечно, большинство газет сразу обвинили Йоко, но у той была своя версия, о которой она поведала мне однажды вечером на Эбби-роуд в октябре 1968 года, когда в соседней комнате Джон и Джордж Мартин сводили «Cry Baby Cry».

«Знаю, некоторые, возможно, думают: «Ах, это Йоко, девушка, снявшая «Задницы», уговорила Джона на такое», но это было не так, — сказала она. — И не думаю, что мои «Задницы» его вдохновили. Знаю, некоторые сочтут, мол, у меня фетиш. Но когда мы снимали фильм, я так стеснялась, что никогда даже не заходила в ту комнату, где шли съемки».

По правде говоря, она даже не думала, что Джон вообще смотрел ее «Задницы». «Он услышал запись моего голоса на пленке и сказал: «О, это должно стать пластинкой!» — и еще сказал, что на конверте должна быть я. Обнаженная. Не знаю, почему он так сказал. Наверное, просто подумал, что это будет эффектно. В то время он даже не знал меня близко. Но как бы там ни было, он прислал мне рисунок — там была я, обнаженная, и меня это ужасно смутило. Но когда мы решили сделать пластинку, то подумали, что должны оба быть на конверте. Обнаженными… Это так красиво. В этой фотографии нет ничего непристойного. На самом деле мы очень застенчивы и консервативны. Мы бы первыми смутились, пригласи нас кто на нудистскую вечеринку».