Быть Джоном Ленноном

Роль битла к тому времени стала для Джона лишь подработкой, и это хорошо показывает один факт. В конце мая 1969 года он появился в Канаде вместе с Йоко. Он хотел отправиться в США на борту корабля Queen Elizabeth[123], взяв с собой съемочную группу из двух человек. Но в Саутгемптоне, где был пришвартован корабль, ему сообщили, что его запрос на американскую визу отклонен — ибо в Великобритании он в прошлом году попал под суд за хранение наркотиков. Тогда Леннон сперва выбрал Багамские острова, из-за их близости к американскому побережью, но затем передумал и поехал устраивать свой новый «постельный протест» в Монреаль. И пока американские журналисты выстраивались в очередь, чтобы взять у него интервью, они с Йоко день за днем говорили, сидя в постели в номере 1742 в отеле Queen Elizabeth.

На протяжении 1969 года по всей Америке прокатилась волна студенческих протестов против войны во Вьетнаме, по поводу чего Джон дал, пожалуй, на удивление мягкий отклик, — мол, студентам следует вести себя ответственно и мирно в столкновениях с полицией. «Я говорю только одно: дайте миру шанс», — подведет он итог многих бесед.

Это должна быть песня, сказала Йоко. Через пару дней, когда местный канадский продюсер Андре Перри привез в его гостиничный номер магнитофон и микрофоны, эта строка и стала песней — в форме «Give Peace A Chance»[124]. Запись много времени не заняла. Им помогли: Томми Смотерс играл на второй акустической гитаре, кто-то хлопал дверью шкафа, держа постоянный ритм, и пела целая команда — диджей Мюррей «Кей», прибывший по такому случаю из Нью-Йорка, и певица Петула Кларк, были там Тимоти и Розмари Лири, разные журналисты и канадский филиал храма Радха-Кришны… в общем, объединенными усилиями восьмитактовый напев был возведен в классический гимн протеста. Джон, одетый в белую пижаму, пел прямо в постели.

Интервью с Джоном и Йоко, возможно, получили широкое освещение в прессе, но настоящим подарком, который Джон сделал движению за мир, была именно песня «Give Peace A Chance», мгновенно ставшая хитом. Она сближала людей. Ее распевали толпы на антивоенных маршах во многих странах. И не имело значения, что позже производитель пластинок, стремясь усилить звук, тайком добавил к записи больше голосов, чем было изначально; или что между припевами Джон нес какую-то белиберду; или что в ней упоминалась masturbation[125] — а в опубликованном тексте песни появилась mastication[126], ибо посыл песни было слишком важен, чтобы рисковать тем, что ее могут запретить на радио из-за шуточной отсылки к онанизму… Важно то, что песня в девяти английских словах и паре-тройке аккордов выразила единый духовный порыв миллионов людей.

Джон блестяще умел создавать чеканные лозунги и соединять их с простейшей музыкой. И «Give Peace A Chance», вышедшая как сингл Plastic Ono Band, станет его первым творением за пределами Beatles.

Однако в Лондоне возникла проблема. Чтобы выполнить обещание, которое он дал EMI и Capitol Records в США, и увеличить ставку роялти Beatles, Аллену Клейну требовался новый материал — помахать перед глазами боссов. Но фильму и магнитофонным лентам «Let It Be» предстояли еще месяцы монтажа.

Лед сломал дипломатичный Пол. Он поговорил с Джоном, потом позвонил Джорджу Мартину и спросил, не желает ли продюсер работать с Beatles снова, как раньше. Мартин сказал, что он не против, — но только чтоб никакого бесполезного шатания, как в Твикенхеме! Не будет, сказал Пол, и студию Эбби-роуд забронировали на начало июля.

Это дало Джону достаточно времени, чтобы свозить Йоко вместе с Джулианом и Кёко в Ливерпуль, показать им, где он вырос, а затем и к родне в Шотландию. Да, его жизнь стала причудливым спектаклем, но он всегда поддерживал связь со своими тетушками и кузинами и писал им письма и открытки.

Для всех то был довольно приятный семейный праздник, несмотря на то, что Йоко, к ужасу шотландцев, пыталась держать Джона на макробиотической диете. Но на обратном пути Леннон случайно завел арендованный семейный седан в канаву. Слепой как крот, водил он просто ужасно. К счастью, никто не получил серьезных травм, хотя Джону и Йоко наложили несколько швов, как и Кёко, а Джулиан до смерти перепугался.

А еще Йоко получила хлыстовую травму спины, и потому, когда Джон наконец добрался до Эбби-роуд, чтобы начать запись, за ним вошла ковыляющая спутница, а затем четверо носильщиков вкатили в студию кровать. Следом появились другие носильщики, с простынями и одеялами, заправили постель, и Йоко забралась в нее и прилегла на подушках, не желая пропустить ни минуты. «Это был не лучший способ записываться», — будет потом вспоминать Пол. Джордж Мартин тоже был не особо рад, но годы спустя он не раз будет рассказывать эту историю со смехом.