Быть Лолитой

– Я сказала ей, что это не мистер Норт и что ей следует оставить свои идиотские мысли при себе. Она, должно быть, слышала какие-то сплетни в прошлом году, а я просто не знала об этом, – я взяла свой коктейль. – Ничего страшного.

Он не согласился. Начал кричать о том, как я могла с ним так поступить, как могла быть такой глупой, такой легкомысленной. Я закричала в ответ о том, как мог так поступить со мной он, что я устала прятаться и что мне очевидно, что он вовсе меня не любит. В какой-то момент появился новый коктейль.

– Знаешь что, Эли, если ты не можешь воспринимать все серьезно, то и я не буду воспринимать все серьезно. Как тебе такая идея?

– Отлично. Ты даже не думаешь обо мне, тебе просто хочется трахать школьницу, – я поняла, что зашла слишком далеко, до того, как слова сорвались с моих губ, но не смогла остановиться.

Он умолк. Заглотил остатки своего коктейля, накинул плащ и хлопнул входной дверью, уходя от моих извинений. На улице шел снег. Сначала я подумала, он просто пошел покурить, делал так и раньше, чтобы успокоиться, но потом услышала, как завелся автомобиль.

Я убралась на кухне. Надела его футболку и шорты. Легла в кровать, погладила кошку, которая заняла его половину кровати. Он по-прежнему не возвращался.

В конце концов я уснула. Резко проснулась, осознав, что он молча стоит надо мной.

– Твою мать, Ник.

Он лишь смотрел на меня.

– Что?

Заговорил тихо и мягко:

– Ты ведь на самом деле в это не веришь, правда?

– Нет, нет, конечно, нет. Я просто злилась. Прости. Я бы никогда так не подумала. Ложись спать.

Я прижала его голову к груди. Его руки все еще холодные. Он пахнет сигаретами. Я так и заснула, а когда проснулась, была одна.

20

Мы хотели провести Рождество вместе. Несмотря на все ссоры, каждый раз, когда мое тело реагировало на его прикосновения и его слова, я понимала, что снова тянусь к той фантазии, где мы могли провести каникулы вместе. Тут же снова верила в это.

Эта фантазия продолжалась уже год. Когда мы лишь встречались в закусочной и классах, он не переставал болтать о том, как он будет читать «Рождественскую историю» вслух своей семье и своей девушке, как им понравится эта история. Мне не особо нравится Чарльз Диккенс, но идея казалась такой искренней и особенной. Пришла зима, он упоминал об этом и говорил, что не может дождаться, чтобы разделить праздник со мной. У нас будет собственная рождественская ель, мы будем пить горячий шоколад, пока за окном идет снег, у камина будут лежать коробки, перевязанные лентами из пекарни, и висеть носочки с подарками.

Я быстро ухватилась за эту надежду, думая, может, тогда и случится та магия, которая все исправит.

За неделю до Рождества Ник привез нас на ферму елей, не на ближайшую, так как туда ездили все, а подальше. Часовая поездка совсем не казалась долгой, по радио крутили классические рождественские песни, а вокруг дороги тянулись сугробы. Красота.

– Мы срубим сами, – сказал Ник тепло одетому сотруднику, который протянул ему тонкую пилу. И мы отправились.

Мы пробирались через сугробы, ботинки на миг застревали при каждом шаге. Ник был в желто-коричневой куртке и вязаной шапке от A&F, через какое-то время мой нос начал замерзать, и я предложила вернуться к тому дереву, которое понравилось нам полчаса назад. Сказала это нежно, с придыханием, как бы задавая вопрос. Не хотела давить на него. Он согласился, крутя пилу в руке, мы отправились обратно и повесили его шапку на дерево. Я достала пленочную камеру и сделала снимок. И еще один – Ника рядом с деревом. Затем он сфотографировал меня в окружении снега.

– Знаешь, давай просто остановим выбор на этом. Красивое дерево, – сказал он. Присел и отогнул нижние ветки, ища, где лучше начать пилить.

Я присела на своих каблуках, отгибая зеленые колючие ветви от него и наблюдая, как Ник вгоняет пилу в ствол. Он сделал перерыв и поцеловал меня в нос.

Наконец человек победил природу. Я сфотографировала его с триумфальным лицом, мы посмеялись, и я держала верхушку дерева, чтобы та не тянулась по земле, пока Ник нес дерево обратно ко входу.

Вечером накануне Рождества я приехала к нему на ночь, на наше Рождество. Я знала, что улизнуть из дома во время настоящего праздника будет невозможно, да и он тоже не мог, поэтому это лучшее, что мы могли сделать.

– Это только для нас, – сказал он. Я кивнула, попивая коричный чай из его кружки.

Он прочитал «Рождественскую историю», с выражением подражая голосам, как делал всегда, когда читал мне в закусочной. На моих коленях спала Герцогиня, я вдыхала мягкий, бархатистый аромат недавно срубленного дерева и была уверена, что не могу стать счастливее. Утром он подарил мне раннее издание «Под стеклянным колпаком» и крошечную музыкальную шкатулку, которая играла мелодию Twinkle Twinkle Little Star. А еще я распаковала набор бокалов для мартини, которые он подарил мне в знак приглашения жить в его апартаментах.