Быть мужчиной. Современная мужественность без насилия, доминирования и страха

Подобное мышление глубоко укоренилось в нашем обществе, потому что инструкции о том, как следует вести себя мужчине, сыплются на нас ежесекундно со всех сторон — от родителей, братьев, сестер, учителей, из фильмов и рекламных роликов. Мы впитываем всё это, пытаясь сформировать собственную индивидуальность. Для Дэмиена различия в гендерном поведении в разных частях света являются доказательством того, что гендер не биологичен, но наша психика явно не согласна с этим.

— Я не говорю, что это не настоящее, — поясняет он. — Игра создает реальность для людей с самых ранних дней их жизни — это то, чем мы являемся… Но тут присутствует слишком много страха и отрицания. Попытка заглянуть в глубины подсознания способна травмировать.

Компании друзей с этой точки зрения весьма важны: именно в них наиболее остро проявляются представления о нашем правильном (или неправильном) функционировании в рамках гендера; и грубые прозвища — «слабак», «педик», «баба», — переходящие с нами во взрослую жизнь, могут иметь отдаленные последствия. В своей психотерапевтической практике Дэмиен видит, что, хотя мы и побуждаем мужчин больше открываться, реальный опыт многих из них печален: рассказывая о своих «слабостях», они часто встречают отторжение.

— Исследования подтверждают, что мужчины не спешат раскрываться, имея предыдущий негативный опыт. Они ищут безопасности и не желают, чтобы их осуждали или считали больными.

То есть быть мужчиной, которого принимают, — значит укреплять «оболочку» своей личности, не давая никому заглянуть глубже. На «благо» коллектива. Грустно, что по мере взросления мужчины чаще, чем женщины, теряют друзей, потому что культура их поведения не позволяет им поддерживать действительно близкие связи.

— Большинство мужчин нашей страны находятся на пути к одиночеству, — уверен Дэмиен. — Они не приучены работать над отношениями, как женщины. Мужчинам надо искать новые способы взаимодействия.

* * *

Грейсон Перри, во всем великолепии трансвестита, возвышался на восемнадцатисантиметровых каблуках над аудиторией, собравшейся в лекционном зале. Перед доминирующей роскошью Грейсона, явившегося в образе своего женского альтер эго по имени Клэр, Стандартный Мужчина мог бы почувствовать себя сломленным. Выступая в Университетском колледже Лондона на конференции «Зарождение мужского здоровья», Грейсон рассказывал о взглядах на ностальгическую мужественность, которые он впервые представил в книге «Происхождение мужчины» (The Descent of Man).

По его словам, воинственная мужественность требовалась в доисторическое время, но это изменилось: «Прежде она была утилитарной, а теперь — декоративна. Это просто аксессуар, который вы надеваете к подходящему случаю». Тем не менее он не согласен с идеей о современном кризисе мужественности.

Мужественность всегда находилась в кризисе, потому что она смотрит в прошлое. В период промышленной революции люди вроде Уильяма Морриса беспокоились о том, что машины способны лишить рабочих «мужской работы», поэтому они отращивали бороды и вели себя по-старому, «по-мужски», спасая мужественность от грозящей угрозы. Мода на бороды появляется тогда, когда люди начинают тревожиться о мужественности.

Нет, мужчины не безнадежны. Ведь ключевые ролевые модели для них, подчеркивает Перри, — это не знаменитости, а близкие люди:

— Потому что больше всего мы усваиваем — капля за каплей — из ежедневного общения.

Говоря об изменениях, Перри сердцем всего называет уязвимость.

В целом, чтобы быть счастливее, надо поддерживать с людьми хорошие отношения. Мы стайные животные, нам нужна компания. Чтобы поддерживать хорошие отношения, требуется близость, а чтобы стать кому-то близким, необходимо влиять на него и поддаваться его влиянию. Это значит, что вы будете рассказывать о себе и спрашивать другого человека о нем. Уязвимость — ключ к счастью. Я обнаружил: если один мужчина в группе открывается и говорит, что у него есть проблема, остальные все сразу словно выдыхают: «О, да, и у меня» — и начинают по-настоящему общаться. Барьеры — в головах.