Быть мужчиной. Современная мужественность без насилия, доминирования и страха

Лиам исполнял, к счастью, старые хиты, и теплота, разливающаяся по залу, отдавала уютной ностальгией: мы словно вернулись в дни щенячьей юности, во времена до того, как мир взрослых мужчин сомкнул челюсти на горле каждого. Удивительно было смотреть на состоявшихся мужиков, поющих Stand by me («Останься со мной») и плачущих, словно из-за неудачного пенальти, — но почему бы и нет? По крайней мере чувства у них точно были, и если большую часть жизни мужчины прячут их под жесткой оболочкой мужественности, понятно, что порой им требуется выйти на свободу — хотя бы в такой, заранее согласованной обстановке после восьми литров пива. И здесь эмоции заканчиваются? Не совсем, просто этот способ их проявления самый радостный и безопасный.

В такие моменты и после них можно говорить о будущем, обсуждать страхи и находить сочувствие. Неважно, замешаны тут вещества или нет, — по крайней мере такое времяпрепровождение все еще доступно мужчинам. Может, мужские компании и создают порой проблемы, подавляя открытое выражение эмоций, но в ключевые моменты они способны адаптироваться. Эти компании бывают дисфункциональными, однако, по словам Робина, их следует беречь. Я не видел никого из своих друзей в течение уже нескольких месяцев. Когда я вообще выходил куда-то в последний раз? В какой-то момент выпивание в компании друзей я сменил на выпивание в присутствии друзей и в конце концов перешел к одинокому пьянству. Однажды ты поднимаешь голову, а вокруг никого нет.

* * *

Возвращаясь в Шеффилд, я поднимался по склону одного из этих адских холмов в студенческом районе. Лил дождь, и я все ускорял шаг, пока не поскользнулся на листьях. Пара курящих у бара University Arms наблюдала за тем, как я собрал себя с земли и продолжил путь с вдвое меньшей скоростью. Мне срочно требовалась подкрепляющая кружка пива. Мужчины не падают. Все это знают.

Доктор Китти Николс ожидала меня в приемной Элмфилд-Билдинг. Китти, преподавательница социологии, — настоящий авторитет в области изучения мужчин и маскулинности: в рамках своей кандидатской диссертации она исследовала феномен стеба. Как вы понимаете, она одна из немногих, кто относится к стебу серьезно.

— У мужчин есть эмоции, но мы неправильно их считываем, — начинает Китти, когда мы заходим в ее кабинет.

Нам кажется, что мужчины не проявляют эмоций, но они делают это постоянно. Стеб — это способ выразить недовольство и другие чувства, поддержать диалог и дискуссии, которые мужчины, по их мнению, неспособны вести иначе. В гипермаскулинной спортивной обстановке или на рабочем месте мужчины используют стеб, потому что этот инструмент хорошо знаком обитателям подобных пространств. И я считаю, что с помощью этого же инструмента они способны добиться перемен.

Китти говорит, что ее особенно интересуют нюансы поведенческих стереотипов в мужских компаниях — то, как именно мужчины общаются в группе. Она росла в семье, где отец и брат увлекались регби, и когда на пацанскую культуру полился поток критики, по ее воспоминаниям, она была озадачена, так как видела все иначе. Мужские компании имеют плохую репутацию из-за царящих там «подначиваний», но это не нападения друг на друга; подначивания — это способ вовлечь, объединиться.

В моем регби-клубе мужчины использовали стеб, чтобы говорить о чувствительных вещах. Например, у одного из членов были серьезные психические проблемы, о которых все знали. И он рассказывал мне, что мог говорить о них, лишь когда кто-нибудь поддразнивал его. Это был их способ спросить: «Ты в порядке, готов поговорить об этом?» Так появлялось пространство для общения.

В мужских компаниях бывает и нездоровое поведение, но с ним можно бороться: совместный поход в туалет — не просто своеобразное подтверждение единства, принадлежности к мужской группе; когда один отказывается — это способ продемонстрировать несогласие и что-то изменить. Китти рассказала, как стала свидетелем интересной сцены на матче регби: кто-то отпустил гомофобный комментарий в адрес игрока, завязавшего волосы на затылке в хвост; остальные игроки заступились за товарища и заткнули гомофобу рот.