Быть мужчиной. Современная мужественность без насилия, доминирования и страха

Эволюционные психологи считают насилие особенностью всех приматов. Самцы более склонны к агрессии из-за сексуальной конкуренции, необходимости охранять территорию и защищать стаю от хищников. Мужская анатомия эволюционировала в соответствии с этими функциями, в результате мышечная масса у мужчин в среднем на 75% больше, чем у женщин, у них, как правило, более тяжелые кости, более быстрая реакция, более крупные легкие и более толстая кожа. Мы подготовлены не только к борьбе за место в иерархии, но и к прямому бою с внешними агрессорами. Согласно эволюционной нейроандрогенной теории, мужские половые гормоны, прежде всего тестостерон, связаны с необходимостью поиска ресурсов, социального положения и сексуальных партнеров; так как все эти области крайне конкурентны, эти же гормоны отвечают за проявления насилия и преступных наклонностей. Подобные утверждения, однако, спорны: эндокринолог Ричард Куинтон рассказал мне, что «доказательств связи между тестостероном и склонностью к преступлениям не существует»; кроме того, высокий уровень тестостерона у альфа-самцов, находящихся наверху иерархий, «скорее следствие, чем причина <…> если удалить альфу из стаи, уровень тестостерона у остальных самцов возрастет».

Для меня это физиологическое обоснование насилия стоит на втором месте. Оно актуально, вероятно, когда речь идет о конфликтах, возникающих в процессе взаимодействия людей, но не когда мы говорим о побуждении к насилию как таковому. Некоторые внешние проявления мужественности нужны в большей степени для демонстрации силы, а не действий, особенно теперь, когда поголовье саблезубых тигров значительно сократилось. И хотя теоретически мужское тело создано для насилия, любой, кто посмотрит на моих друзей, придет к иным выводам. Почти все знакомые мне мужчины (и я в их числе) выглядят как нечто выкопанное из земли, болезненно бледное и полуслепое при свете дня. Возможно, это чисто английская особенность, но до прихода моды на фитнес мы видели ежедневно лишь одно мускулистое тело — на банках консервированных овощей «Зеленый гигант». Для мужчин вроде нас сексуальная привлекательность или необходимость защищать территорию стала основанием для шуток и странных привычек в одежде и стрижках. Насилие может скрываться во всех мужчинах, но именно от среды зависит, выберете ли вы его в качестве своего главного инструмента. Это не результат биологической принадлежности к мужскому полу. К насилию нас чаще побуждает не физическая угроза или потребность в сексе — и вообще не тело, а психика; агрессия возникает, когда страдает наша мужественность. Следовательно, если распутать клубок маскулинности, то, возможно, количество насилия в обществе сократится?

Канадские эволюционные психологи Мартин Дейли и Марго Уилсон анализировали данные об убийствах в 14 странах, включая примитивные сообщества, и обнаружили, что в среднем мужчины убивают в 26 раз чаще, чем женщины. В Великобритании в 2019 году впервые наметилась тенденция к снижению количества убийств, однако в Лондоне убийств стабильно становится больше третий год подряд, а крупнейшая группа среди жертв — мужчины в возрасте от 20 до 29 лет (132 человека). Бандитская культура — ключевой фактор; смерти в центральных городах достигают многолетних максимумов, и на улицах каждую ночь гибнут школьники. Что это — социальное поведение, направленное против сверстников и их территории, или результат воспитания, при котором мальчикам дают правильное/неправильное количество свободы?

Я говорил с профессором Робином Данбаром, эволюционным психологом, о роли риска в проявлении насилия и о том, как он может быть связан с другим ритуалом — привлечением партнера.

— Риск для самцов — это самореклама, необходимая для привлечения внимания партнера, — говорит он.