Быть Руси под княгиней-христианкой

   — Почему, поняв это, ты отправилась сразу к судье-головнику, а не обратилась к воеводе или его жене, хозяевам терема, чтобы вместе с ними поговорить с девой Красой? Может, она случайно обнаружила схованку и, не зная, чья она, напоказ надела украшения, чтобы дал знать о себе их владелец? А может, украшения нашёл кто-либо другой, к примеру, гридень или челядник, и подарил их деве, не догадываясь об их истинной цене и надеясь на... её благодарность. Отчего в поступке Красы, не перепрятавшей драгоценности, а открыто надевшей их, ты сразу усмотрела злой умысел?

   — Воевода Свенельд был в отъезде, его жена ушла на торжище, а подворье судьи-головника на одной улице с их теремом. Да и я, желая поскорее возвратить утраченные украшения, единственный свой достаток, действовала словно в горячке.

   — Жена воеводы Свенельда, как ты узнала о схованке вдовы сотника Ингвара? — перевела Ольга взгляд на воеводшу. — Как я понимаю, схованки устраивают не для того, чтобы сообщать о них посторонним людям, тем не менее ты была извещена о ней.

   — Однажды ночью я долго не могла уснуть и вдруг услышала за дверью чьи-то крадущиеся шаги. Это меня насторожило, и я решила узнать, кто тайком бродит по терему. Выглянув из опочивальни, я увидела чью-то неясную тень и, крадучись, последовала за ней. Когда тень юркнула под лестницу, ведущую в горище[116] терема, я сделала то же самое и настигла её. Это оказалась вдова сотника Ингвара, вздумавшая этой ночью проверить свою схованку. Так я узнала о её тайне, пообещав вдове никому не выдавать её.

   — Вдова показала тебе не только схованку, но и её содержимое?

   — Да. Как хозяйка терема, я не могла верить вдове на слово, а точно должна была знать, отчего она, словно тать, бродит по нему ночью тайком. К тому же я, как и всякая женщина, очень любопытна, особенно когда дело касается дорогих украшений.

   — Хорошо понимаю тебя, поскольку тоже женщина и не менее любопытна, чем ты. Поэтому у меня будет такой вопрос. Как следует из твоего рассказа, дело происходило ночью, вдова, не желая выдать место своей схованки, кралась к ней в темноте и как можно тише. Наверное, босиком и без свечи.

   — Конечно. Громкие шаги и свет сразу привлекли бы к ней внимание.

   — Тоже так думаю. Поэтому у неё не было с собой свечи, как, к слову, и у тебя. Так?

   — Так. Чтобы не обнаружить себя, я вынуждена была следовать за вдовой тоже крадучись и в темноте.

   — Тогда как ты смогла рассмотреть в кромешной тьме драгоценности из схованки? Не просто ночью, ибо даже в терем сквозь оконца попадает лунный свет, а именно в кромешной тьме, которая стоит в глухом закутке под лестницей на горище? Я не раз бывала в твоём тереме и знаю, что под лестницей даже днём не видно ни зги. Как ты смогла приметить более тонкие лапки, коими крепился на колте один из мелких смарагдов, если лапок на украшениях несколько десятков, и едва приметную царапину на тыльной стороне колта? А главное, как тебе удалось обратить внимание, что один из смарагдов чуть светлее остальных? Ты, которая постоянно жалуется на хворь в глазах, смогла разглядеть в непроглядной тьме, чего не смог бы увидеть охотник с зорким взглядом? Если скажешь, что всё это не видела, а узнала в ту ночь от вдовы, не поверю. У вас не было времени для беседы под лестницей да и обстановка нисколько к тому не располагала, потом, какая хозяйка драгоценностей по доброй воле станет распространяться о пороках-изъянах в них, тем паче будущему возможному покупателю, поскольку припасла их на чёрный день? Слушаю тебя, жена воеводы Свенельда.

Ответа не последовало, лишь глазки воеводши, налившись злобой и сузившись до щёлочек, жгли лицо Ольги. Но та и не ждала ответа, равно как и не рассчитывала после своих вопросов на любовь к себе воеводши.

   — Молчишь? Хорошо, помолчи, а я задам ещё один вопрос. Говоришь, что, выглянув из опочивальни, увидела чью-то неясную тень, последовала за ней и, когда та юркнула под лестницу, сделала то же самое? Как ты отважилась на столь безрассудный поступок? А вдруг тень оказалась бы не вдовой, а настоящим проникшим в терем татем или челядником, замыслившим недоброе дело? А у них разговор с тобой был бы коротким — удавку на шею либо нож под ребро. Ты всегда была осторожной и благоразумной и не рискнула бы так опрометчиво действовать. Происходи рассказанная тобой история на самом деле, ты либо окликнула тень близ своей опочивальни, либо позвала гридней, когда она исчезла под лестницей. Отчего ты не поступила, как поступила бы на твоём месте любая женщина? Опять не отвечаешь? Что ж, поразмысли хорошенько над моими вопросами, а я покуда выслушаю деву Красу.