Быть собой: новая теория сознания

Импрессионистские пейзажи стремятся изъять художника из акта живописи и воскресить гомбриховский «непредвзятый взгляд»[155], сообщая произведению те вариации яркости, которые послужат для перцептивного умозаключения исходным материалом, а не конечным продуктом. Для этого художнику необходимо выработать тонкое и глубокое понимание того, как проявляются субъективные, феноменологические составляющие зрительного восприятия, и уметь это понимание применять. Каждую работу художника можно считать упражнением в «обратной разработке» человеческой зрительной системы, начиная с входящих сенсорных данных и заканчивая связным субъективным опытом. Картины становятся экспериментами в области прогнозного восприятия и природы сознательного опыта, порождаемого этими процессами[156].

Такие произведения, как картина Писсарро, — это не просто эхо или предтеча науки о восприятии, а вклад зрителя — это не просто историко-живописная разновидность минимизации ошибок прогнозирования. Гомбрих со товарищи преподнес нам глубокое понимание феноменологической, эмпирической природы восприятия — понимание, которое очень легко упустить, закопавшись в винтиках и шестеренках априорных вероятностей и ошибок прогнозирования.

«Говоря, что пятна и мазки на импрессионистском полотне "вдруг оживают", мы имеем в виду, что нас побуждают самим спроецировать на эти разноцветные точки пейзаж»[157]. В этом объяснении Гомбрих ухватывает кое-что очень важное для сознательного восприятия, кое-что выходящее за рамки искусства как такового и относящееся к сути чувственного опыта в принципе[158]. Наше восприятие окружающего мира как «существующего на самом деле» — это не пассивное выявление объективной действительности, а живая, текущая проекция — установление мозгом контакта с миром.

* * *

В научной лаборатории попытки разобраться в том, как субъективный опыт опирается на перцептивные ожидания, начинаются с простых экспериментов. Одна из экспериментальных гипотез состоит в том, что ожидаемое мы должны воспринимать быстрее и легче, чем неожиданное[159]. Эту гипотезу несколько лет назад взялся проверить мой тогдашний постдокторант, а сейчас старший преподаватель Амстердамского университета Яир Пинто, по нашему обыкновению сосредоточив свое исследование на зрительном восприятии.

Яир использовал метод под названием «непрерывное подавление стимула вспышкой»[160], при котором левому и правому глазу предъявляются разные изображения. Одному глазу предъявляется четкая картинка (в данном случае либо дом, либо лицо), а другому — быстро меняющийся рисунок из частично перекрывающих друг друга прямоугольников. Когда мозг пытается объединить эти два образа в одной сцене, у него ничего не получается — человек видит только меняющиеся прямоугольники. Осознанное восприятие картинки подавляется «непрерывно вспыхивающими» фигурами. В нашем эксперименте, отраженном на рис. 10, использовалась вариация этого метода, в которой сначала контрастность прямоугольников задавалась высокой и затем постепенно снижалась, а контрастность картинки сначала задавалась низкой и постепенно повышалась[161]. Это значит, что максимум через несколько секунд картинка — лицо или дом — начинала восприниматься осознанно.

Чтобы выяснить, как перцептивные ожидания влияют на сознательное восприятие, перед каждой экспериментальной попыткой мы давали участнику подсказку — либо слово «дом», либо слово «лицо». Важно отметить, что эти ожидания не обязательно соответствовали истине. Когда участникам выдавалось слово «лицо», лицо присутствовало на изображении лишь в 70% попыток, а в остальных 30% на картинке изображался дом. То же самое происходило и с подсказкой «дом». Замеряя, через какое время изображение проявится, преодолев подавление вспышкой, мы определяли, насколько быстро распознается картинка — лицо или дом — в том случае, когда испытуемый ее ожидает, и в том, когда не ожидает.

Рис. 10. Непрерывное подавление стимула вспышкой с изменением контрастности[162]

Как мы и предполагали, быстрее и точнее испытуемые распознавали дом, когда именно его они и ожидали увидеть. То же самое с лицами. Разница в скорости распознавания была невелика — около одной десятой секунды, — но о ней можно было говорить с уверенностью. В нашем эксперименте справедливые перцептивные ожидания действительно вели к более быстрому и точному осознанному восприятию.