Быть здесь – уже чудо. Жизнь Паулы Модерзон-Беккер

Отто же ответ Рильке разозлил. Метафора двери показалась ему невозможно снобской, и он с иронией отозвался о высотах, с которых взирает на мир гигантская Клара. Рильке точно «не немец»; Паула называет его Undeutsch. Это слово, только начавшее тогда распространяться, еще приобретет драматическое звучание. Оно станет синонимом неарийского, изнеженного, декадентского, еврейского. С 1933 года нацисты сжигают undeutsch книги: Цвейга, Фрейда, Брехта, Маркса, Ремарка, Гейне, Жида, Пруста, Ромена Роллана, Барбюса, Дос Пассоса, Хемингуэя, Горького…

Как бы то ни было, Отто, считавший, что искусство не знает национальных границ, оказался единственным художником, поддержавшим покупку музеем Бремена картины Ван Гога.

⁂

Второго января 1902 года, посылая чете Гауптманов традиционные новогодние поздравления, Паула рассказала, что побывала на днях рождения у трех соседских детей: дочерей четы Рильке, четы Фогелеров и недавно обосновавшегося здесь художника Поля Шрётера: «в каждом доме – люлька с маленькой девочкой, и все счастливы».

Двадцать девятого января 1902 года Рильке записал в свой Дневник Ворпсведе эту короткую заметку: «Усталость. Заботы. Год назад Клара Вестхофф стала бывать в Берлине».

Первое письмо Пауле (по случаю ее дня рождения), которое Кларе удалось написать в феврале 1902 года, прерывается на середине. Рут Рильке исполнилось четыре месяца. Возвращаясь к своему письму, молодая мать пишет: «Я, к несчастью, чувствую себя в этом доме так скованно: невозможно просто вскочить на велосипед и, как раньше, поехать куда глаза глядят. Я больше не могу, как раньше, собрать свои пожитки и отправиться прочь с мешком за плечами, ведь моя жизнь теперь заключена в этом доме, который еще нужно построить. Я строю и строю, и весь мир здесь держится на мне».

В «Своей комнате» Вирджиния Вулф подчеркивает, что воспитание девочек сводится к тому, чтобы приучить их забывать про свои эгоистические желания, чтобы обслуживать чужой эгоизм. И неважно, кто этот «чужой», муж или младенец: письмо Клары Вестхофф, а отныне – Клары Рильке, обрывается.

«Клара хотела вам написать, но вся в трудах, и ее рукам уже не до письма. В том, что ваши отношения с Кларой потеряли простоту и ясность, – моя вина. Ведь именно я обрек этого дорогого и близкого человека на новую жизнь, на прежде чуждые ей заботы и тяготы. Это сильно ее изменило. У вас складывается впечатление, что мы отдаляемся друг от друга, но дело в том, что нас охватили разные тревоги и трудности. Не забывайте, что мы не можем разделить наши заботы ни с кем. И в какой-то момент нам нужно было обособиться». Это Рильке написал Пауле следующей зимой.

Модерзоны ничего не знают о финансовых трудностях Рильке. Домик в Вестерведе (неподалеку от Ворпсведе) – это развалина, которую невозможно протопить, и денег больше нет. Свое искусство ваяния Клара теперь употребляет на то, чтобы достраивать дом между кормлениями. После того, как Рильке стал мужем и отцом, его родственники прекратили платить ему «студенческую стипендию», которая полагалась по завещанию. У отца Рильке, помогавшего ему выживать, тоже начались финансовые трудности. Он нашел сыну работу в пражском банке, но для молодого поэта устроиться туда значило бы отречься от самого себя.

Вдобавок Рильке не выносит детские крики, они мешают ему писать. Рут временно отправляют к матери Клары. Через год, вернувшись домой, малышка не узнает своих родителей.

⁂

Совместная жизнь Клары и Райнера Марии продлилась меньше двух лет. Они так и не разведутся; летом они церемонно будут проводить несколько дней втроем с маленькой Рут. Они долго будут обмениваться длинными письмами. Затем Рильке отправится на просторы Европы. Он писал: «Встретить меня было для нее невезением, ведь я не смог вскормить в ней ни художницу, ни ту ее часть, что желала роли жены». Ни Клара, ни Рут не были приглашены на его похороны. За месяц до смерти, ослабевший, он отказался встречаться с ними, угрожая, что сбежит за границу, если они приедут…

Кто сегодня помнит Клару Вестхофф? От нее остались их многочисленные письма и дневники Рильке. Остались их парижские воскресенья; они встречались только по воскресеньям: в музее Гиме, в Лувре, в Версале, в саду Аклиматасьон… «Даже если нам не дано ничего, кроме прогулки вдвоем…» Да, остались воскресенья с Кларой.

⁂

Рильке селится в Париже, чтобы написать монографию о Родене, с которым его познакомила Клара. Он становится его другом и секретарем. Он не просто зарабатывает на жизнь: Роден стал настоящим событием в жизни Рильке. Он воплощает Искусство, метафизическое и новаторское, которое тут же обесценило для Рильке Ворпсведскую группу. Модерзон и прочие? Как они осторожничают, заточенные в своей колонии! Визит к Пауле и Отто: «Ничего отрадного». Ворпсведе: «Всё это стало нам чуждым».