Быть здесь – уже чудо. Жизнь Паулы Модерзон-Беккер

Мантенья в Лувре становится откровением; она рассматривала его черно-белые репродукции еще в Ворпсведе. И Гойя, неповторимый серый цвет шелкового платья, розово-красный – лиц… Веронезе. Шарден. Картины Рембрандта, пожелтевшие от старого лака. Рисунки Энгра. Давид. Делакруа. В музее Люксембурга она увидела Мане, «обнаженную с негритянкой» и «сцену на террасе». Она вновь с восхищением смотрит на «Море», триптих Котте, который сегодня уже сгинул в пучинах академизма. Бродит среди японских гравюр и масок в аукционных залах Хайяши[20]. У нее разбегаются глаза. «Чрезвычайно странные вещи». Ее поражают и фаюмские портреты на саркофагах времен Римского Египта, лица с темными прямыми взглядами и современными чертами. Ее завораживает то, как гладко лежит на них краска. Когда Паула вновь оглядывается вокруг, люди кажутся ей гораздо ярче, чем их обычно изображают.

Она переезжает – ей удалось найти и тишину, и дерево в доме 29 по улице Кассет. Каждое утро у порога ее уже ждет хлеб, она пьет горячий шоколад и отправляется в Лувр. Затем обедает у Дюваля яичницей. Заглядывает к букинистам на набережных и к продавщицам фиалок на мосте Искусств. Она посылает букеты матери, Отто и Марте Фогелер. Апельсин маленькой Элсбет на пятилетие. Описывает ей огромных розовых птиц из сада Аклиматасьон с ногами «длинными, как у папы». Она пробует говорить по-французски с сыном привратницы. Он волочится за ней, о чем она пишет Отто. Иногда она боится выходить одна и выставляет напоказ обручальное кольцо, без которого ей «как-то зябко». Французы – большие дети, живущие по законам естества; она говорит о них так, как тогда могли сказать об африканцах. После сиесты Паула отправляется в Люксембургский сад, где упражняется в набросках. Она читает «Собор Парижской Богоматери» и любуется горгульями. У Рильке грипп, и она несет ему тюльпаны; находит его светским и льстивым, а Клару считает самовлюбленной. Она просит у Отто восемьдесят марок, потому что всё потратила. И маленькие часы. Выросла ли Элсбет? А Отто? Ей весело.

Ей нравятся масленичные гуляния и конфетти, липнущие к подолу; сирени, усыпанные почками с конца февраля, и вербы в сережках с марта – чудо для девушки из Северной Германии. Ей нравится рынок Карро-дю-Тампль, где продают платья из гризета, подержанные шелка, кружевные блузы, выцветшие искусственные цветы и атласные туфли, стоптанные на танцах. «В сердце великого искусства – сокровенность», – пишет она. Она хочет писать кожу, ткани и цветы, всё то, что через шестьдесят лет гениально сфотографирует Франческа Вудман.

Она едет в Мёдон, чтобы встретиться с Роденом. Рильке дал ей рекомендательное письмо, где назвал ее по-французски «женой крайне выдающегося художника». Роден принимает по субботам; но в его мраморной мастерской слишком людно. Она возвращается в воскресенье. Роден очень любезен, он отпирает для нее мастерскую во флигеле, и она видит его акварели, его краски, его абсолютное безразличие к условностям. Его темное и тесное жилище тоже говорит ей о многом. Словно жизнь для него – просто придаток. Работать и еще раз работать – такой совет Маэстро дал чете Рильке, и их унылая дуда только загудела громче. Рассказывая обо всем этом Отто, Паула на своем французском повторяет слова Родена: La travaille, c’est mon bonheur[21].

Она возвращается в Ворпсведе через неполных пять недель: ее вдруг утомила поездка.

⁂

В Северной Германии зима 1903 года выдалась суровой. Паула возвращается в снег и бураны. Ростки тюльпанов замерзли, фруктовые деревья попорчены холодом, а маленькая Элсбет заперта дома. Но в том, чтобы вернуться к семейному очагу после всех парижских переживаний, есть своя прелесть. Элсбет, она же Беттина, называет ее мамой. Паула старается отвечать на все бесчисленные вопросы девочки. Они наблюдают за парой малиновок за окном. Едят печеные яблоки. Катаются на коньках по каналам с деревенскими ребятишками. Нанята новая горничная, Лина (но – какая скука! – за ней нужно приглядывать). Элсбет болеет свинкой. Элсбет учится писать. Для Отто Элсбет слишком шумная, и Паула сбегает в свою мастерскую у Брюнйесов, где работает целыми днями. «Предельно размеренная и неизменная жизнь», размеченная приступами тревоги у Отто, который часто беспокоится о своем здоровье. А Лина потратила шестьдесят марок у разных торговцев! К счастью, Модерзоны смогли удержать это из ее зарплаты.