Бытие по Вовочке. Каббалистические байки

Несмотря на то, что на концерты Сиди Таль (известная певица, исполнявшая еврейские песни на идиш) я всегда ходил с удовольствием, так как прекрасно понимал все слова, громкий идиш бабушки на весь троллейбус, доносящийся из района передней двери и проверяющий, успел ли я заскочить в троллейбус через заднюю дверь, заставлял меня беспокойно крутиться по сторонам с явной целью демонстрации того очевидного для всех пассажиров факта, что эти незнакомые, сверлящие и булькающие слова ко мне лично не имеют никакого отношения.

С тех пор прошло уже достаточно много времени. Семь лет в Израиле и 34 года в Америке могут многому научить. Я, конечно, давно перестал стесняться идиш, считаюсь достаточно хорошим аккордеонистом, специализирующимся в жанре клезмерской музыки, и до сих пор наслаждаюсь непереводимыми шедеврами этого языка и его безразмерным, безвременным и порой весьма грустным юмором.

Клезмерская музыка – эта весьма специфическая музыка тех же восточноевропейских еврейских местечек. Послушайте ее, не пожалеете! За душу берет сразу и надолго! Стиль немного смахивает на цыганский, но гораздо больше душевной грусти! Если не найдете у товарища Гугеля, позвоните! С удовольствием и спою, и сыграю!

Но вот недавно на одной из моих лекций в Аризоне, относящейся к вопросу «критериев кошерной пищи и их связи с реинкарнацией в иудаизме» (не надо пугаться – пока!), мне пришлось столкнуться с человеком, который был крайне возмущен тем фактом, что я публично утверждал, что идиш, по сути дела, украл у «ашкеназийских» (восточноевропейских) евреев могущество священного языка иврит и превратил язык евреев этого европейского региона в некое подобие современной русской попсы, вместо того, чтобы оставаться на пьедестале совершенства классической музыки.

Студент мой был выходцем из России, но русского не знал, однако чуть-чуть знал идиш. И он мне прямо на месте достаточно чисто напел именно эту песню, «Аби гизунт, аби парнусы», совершенно справедливо заметив, что нельзя без восхищения слушать эти слова, понимая их вечную философскую универсальность в нашем бездуховном мире. Традиция, утверждал он, музыкально цитируя Тевье Молочника, героя известного спектакля «Скрипач на крыше», является именно тем средством, которое всегда помогала евреям выжить в самые трудные времена.

Мне, конечно, опять стало стыдно. Но не потому, что я был согласен с его словами. Я, конечно, был категорически против его банального заявления, столь распространенного в нашей политически корректной диаспоре. Мне было стыдно просто потому, что он, к сожалению, попался на эту старую провокационную наживку, которой я пользуюсь уже много лет для начала разговора во время лекции. Но мы оба любили одну и ту же песню, поэтому я решил быть к нему помягче.

Итак, я попросил Давида (так его звали) перевести мне слова нашей песни на английский, что он, естественно, незамедлительно сделал, и сделал, надо заметить, весьма искусно. Я начал свой допрос с пристрастием очень осторожно, вначале поинтересовавшись, знает ли он, что означает, к примеру, его собственное имя. Естественно, последовал гордый ответ Давида, заявившего, что это имя ему было дано «по традиции» в честь давно почившего дедушки, и это также имя «по традиции», естественно, великого еврейского царя. Но когда я ему сказал, что имя это имеет еще и скрытый, гораздо более важный смысл, означающий «возлюбленный» в переводе на русский язык, он начал слегка волноваться. В аудитории начали снисходительно улыбаться.

Представляете, такое мужественное мачо-имя, а тут – «возлюбленный!» Хорошо еще в Аризоне дело было! В Калифорнии с политической цензурой меня бы съели на месте. Но у меня милости в этих вопросах просить нельзя. С нашими «традиционными традициями» у меня лично большие проблемы. Ведь дело не в том, что означает это имя, а в том, почему именно этому еврейскому царю дали именно это имя, «возлюбленный», в библейской литургии? Главное, чей возлюбленный? Оказывается, возлюбленный Бога, господа хорошие!

Все наши Додики, Давидики, Дэйвы, Дауды, Давидсоны, Давидовичи, Давыдовы, Дэвидсы, и так далее, никогда не смогут понять величайшую идею пророчества, связанную с этим именем, до тех пор, пока не обратятся к оригиналу, то есть к высочайшей духовной системе строго зашифрованной коммуникации, называемой иврит.