Бытие. Творчество и жизнь архимандрита Софрония

«Этот малограмотный человек — Старец Силуан — мне ответил на вопросы, которые меня занимали и на которые никто другой мне не ответил. А ведь моя жизнь в Париже прошла в то время, когда там были весьма солидные представители высокой русской культуры в области богословия, философии и культуры вообще»[118].

Старец Силуан[119] тоже жил напряженной духовной жизнью на краю бездны и благодаря обретенному духовному опыту смог объяснить различные состояния души, которые переживал Сергей, ныне монах Софроний.

«Старец был человек малограмотный, однако, устремление его к познанию истины было никак не меньшим, чем у кого бы то ни было, но путь его к познанию искомой истины был совершенно непохожим на методы умозрительной философии…Христианство — не философия, не “учение” (доктрина), а жизнь, и все беседы и писания Старца суть свидетельство об этой жизни»[120].

Духовная жизнь старца, ходившего в школу всего две зимы, была самого высокого и редчайшего свойства, и потому он мог постичь, в каком состоянии отчаяния и молитвы пребывал отец Софроний.

«Духом он зрит разверзшуюся пред ним бездну “кромешной тьмы”, и потому молитва его горяча… Слово бессильно показать тайну этого видения и силу этой борьбы, которая может длиться годами, доколе не очистится человек от страстей, доколе не придет Божественный свет, который откроет неправду судов наших, который изведет душу на безмерные просторы истинной жизни» [121].

Другой вопрос, который продолжал преследовать Сергея на протяжении всей его жизни, — это был вопрос творчества[122]. «…Моя предыдущая карьера, естественно, подталкивала меня к размышлению о творческой работе в целом и о ее значении…»

В разговорах со старцем Силуаном это было одним из главных вопросов, и, наконец, после долгих поисков он получил ответ:

«…там, где речь идет о творческой работе, в своем конечном поиске, стремясь к безупречному совершенству, человек постепенно отказывается от всего, что является относительным и временным. Разумеется, на этой земле безупречность никогда не бывает абсолютной. И все же мы можем назвать совершенными тех, кто говорит только то, что им дано Духом, в подражание Христу, изрекшему: “Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен; ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца”.

Эта созидательная работа — самая благородная из всех, доступных человеку. Человек не пассивно, а творчески стремится к этому идеалу, но всегда помнит, что не должен создавать Бога по образу и подобию своему»[123].

Перед смертью старец Силуан доверил все свои записи своему ученику. После кончины старца отец Софроний, который к тому времени был рукоположен в иеродиаконы, ушел в пещеру на горе Афон жить отшельником, чтобы полнее предаться молитвенной жизни. Он провел в этой «пустыне» трудные годы Второй мировой войны, когда Греция была оккупирована немцами и претерпевала много лишений. Гражданская война, последовавшая сразу после Второй мировой, была не менее тяжелой, и в страшные годы войны и кровопролитий отец Софроний горячо молился о мире. В то время ему было дано послушание духовника для братии четырех монастырей[124], и он был посвящен в иеромонахи[125]. Однако он продолжал жить отшельником в «пустыне» до Гражданской войны в Греции, пока не решил вернуться к цивилизации, чтобы подготовить к печати и опубликовать труды старца. Отцу Софронию была знакома жизнь во Франции, поэтому он вернулся в Париж, где выпустил первое напечатанное на ротаторе издание записей старца[126]. Вскоре, однако, он понял, что «современные» образованные люди не смогли понять глубину трудов старца, написанных слишком простым и незамысловатым языком. Поэтому он счел своим долгом добавить объяснительное введение к сочинениям старца Силуана. Примерно в то же время отец Софроний перенес серьезную операцию, после которой по состоянию здоровья уже не мог вернуться в свою пещеру на горе Афон. Он поселился в пригороде Парижа, где сумел превратить старый сарай для коз в часовню, в которой проводил службы. Он заметно ослаб физически и тратил большую часть своих усилий на утешение тех, кто обращался к нему за духовным руководством. За это время вокруг него собралась группа молодых людей, желающих вести монашескую жизнь. Почувствовав свою ответственность за них, он стал искать пристанище. В английской деревне в графстве Эссекс был найден старый заброшенный дом священника, и в 1959 году отец Софроний со своей небольшой монашеской общиной переехал туда. В течение всего этого времени, хотя он был занят строительством и созданием своего монастыря, молитва не ослабевала, он всегда искал более тесное и более полное общение с Христом, Бытием.

«Прикосновение любви Божией к сердцу — первый шаг на берегу небесного конца бездны»[127].