Бывшие в падении

Он перекатился и начал поправлять одежду. Вспомнив о своей наготе, я поискала глазами раскиданные по спальне вещи. Ползать голой на коленях перед одевающимся Полем я уж точно не собиралась, поэтому просто потянула на себя покрывало. Комфорта это прибавило не много. Я чувствовала себя ужасно голой, взъерошенной, растрепанной. Но сейчас важнее было другое.

– Поль!

– Я виноват перед тобой лишь в том, что должен был сразу сдать тебя на лечение, а не играть в Бога.

– Ты сейчас серьезно?

Лично я винила его в совершенно других вещах. В том, что он не пришел ко мне в больницу, да даже хоть ради того, чтобы разорвать отношения лично, и за его пренебрежение на спектакле. И быть может, только может быть, за то, что он не понял, что часть моего стремительного слета с катушек была обусловлена гормонами, а не болезнью. Впрочем, этого не поняла даже я и логику в таких обвинениях искать бессмысленно, но поди ж ты объясни все только ею.

Он молчал, не желая объясняться. Впрочем, как и всегда.

– И как бы ты это сделал? Кем ты мне был, чтобы решать такие вопросы? – хмыкнула я горько. – Твоя проблема совсем в другом. Ты кинул меня в больнице, а сам пошел трахаться с Лебковской!

Кифер резко повернулся в мою сторону, буквально уничтожая взглядом, и я насильно распрямила плечи. Мускул на его лице дернулся, и Кифер грубо обхватил ладонью мою челюсть.

– Вот, значит, что ты думаешь? Лежала там на кроватке и мечтала, чтобы за тобой и дальше бегали, жалели, участливо гладили по плечу! И, конечно, не заметила, как легко и непринужденно решились все вопросы твоего содержания в клинике. Два месяца я вытирал тебе сопли – и к чему это привело, Огнева? Скажешь? Катастрофически неэффективный метод.

Я покраснела до кончиков ушей, вскочила с кровати и чуть не запуталась в покрывале, которое тянула за собой. Думала ли я об этом? Нет, я не думала. Я пребывала в полном шоке от новости о своей беременности. Ребенок, ждущий ребенка.

– Ты был мне нужен там, в больнице, – прошипела я, сорвавшись от мысли, что потянула эту новость-приговор одна. – Ты был единственным близким мне человеком в Петербурге!

– Ты мне тоже, – буднично отозвался Поль, шокировав меня. – И ты убила себя у меня на глазах. По крайней мере, несколько минут я думал именно так. Реальность, в которой человек вроде меня будет после такого жалеть и утешать, спешно смирив злость из одного только сочувствия, никогда не будет существовать. Пока я был рядом с тобой, ты себя уничтожала. Как только я ушел – ты встала на ноги сама. Видишь логику?

– Не все так просто, как тебе кажется! – выкрикнула я и смахнула со щеки злую слезинку. – Выкарабкалась я совсем не поэтому!

– Тогда почему же? – спросил он, издевательски склонив голову.

Я чуть было не сказала. От злости, чтобы сделать ему больно. В последний момент поняла, что это неправильно, не так. Такую боль делят, а не обрушивают. Если я что-то знаю о Поле Кифере, так только то, что он совсем не такой черствый, каким пытается казаться. В итоге я лишь опустила голову, будто бы признавая свое поражение.

Все это больше ничего не значило.

Я думала, что Поль хмыкнет, задерет нос и сделает вид «я же говорил», но вместо этого он просто спросил:

– Хочешь освободить меня от обязательств перед собой, вернуться в кордебалет и взять все последствия на себя?

Он смотрел жестко и прямо. Лунный свет отчетливо очертил блестящие мышцы на его груди. Думаю, со стороны это зрелище могло бы кому-то показаться невероятно сексуальным: завернутая в покрывало обнаженная девушка, мужчина, взирающий на нее с высоты своего роста. И мне, если честно, оно тоже немало щекотало нервы, но я понятия не имела, что на уме у Поля. Почему он вел себя именно так, заставляя защищаться всеми силами?

Говорят, что мужчины простые. Не думаю, что это так. По-моему, некоторые из них дадут фору любой женщине. Ну или наше женское понимание не в состоянии постичь все грани мужской простоты. Это мой случай.

Я качнула головой.

– Тогда каждый останется при своем. Ничего не изменилось.

– Все точно так же, как у тебя всегда, – не удержалась я от хлесткой ремарки. – Секс, обезличенный, ничего не значащий. Как тогда, с Эви.

Тяжелый взгляд Поля я выдерживала с полминуты, а потом он наклонился за моей одеждой, побросал ее горкой на кровать и вышел из комнаты. Я уныло и обессиленно опустилась рядом. Казалось, я почти вскрыла скорлупу этого ужасного человека. Интересно, что бы я там нашла? Интересно, пожалела бы я об этом?

71

Когда на следующий день я в прямом смысле слова рухнула в кабинете Нестерова и закрыла лицо руками, он, кажется, все сразу понял. Спешно взяв себя в руки, я выставила в его сторону палец.