Бывших не бывает

Отец Меркурий вышел с Лисовинова подворья и, из последних сил держа спину, зашагал в сторону церкви – непростой день выпил из священника все силы.

«Господи, как это тяжко! Они же и жить ещё не начинали. Но, кажется, кое-что удалось. У них на диво живое воображение, и сегодня мне это помогло, хотя могло и помешать. Благодарю Тебя, Господи, что надоумил рассказать им сказку про бросившегося в море раненого стратиота. Он не хотел попасть в руки врагов, а, упав в море, превратился в краба. И на морском дне освободил других крабов из сетей и ловушек, а они в благодарность помогли ему перегрызть якорные канаты вражеских кораблей, и те разбились о скалы. А сам стратиот в крабьем обличье и его новые друзья вылезли на прибрежные камни. И люди поняли, что крабы спасли их. С тех пор люди этого острова никогда не ловят крабов и знают, что если крабы во внеурочное время выходят на сушу – жди врагов.

И как только вспомнилось-то? Ведь полтора десятка лет прошло с того времени, когда ты, Макарий, воевал на Островах. Даже не вспомнить название острова, где тебе это поведали. Но всё пошло на пользу: сначала их заинтересовала сказка, потом пришлось объяснять, кто такие крабы, потом рассказывать о море и морских кораблях, потом об империи, Городе, Островах, о том мире, что могут открыть книги и учение. И между делом вбивать и вбивать в них, что жизнь не кончилась, что можно жить, быть полезными. Но они слушали и спрашивали, и это хорошо! Очень хорошо! Хотя работать с ними и работать… И всё равно, благодарю Тебя, Спаситель, за то, что дал мне сил и мудрости для этого дела!

Но, Господи, как же я устал за этот длиннющий день!»

* * *

Однако отдохнуть отцу Меркурию было не суждено. Возле калитки священника нагнал запыхавшийся холоп.

– Батюшка, – холоп сдёрнул с головы шапку и отмахнул священнику поклон, – хозяин опамятовал и тебя звать велел!

«Господи! Да будет воля Твоя!»

– Ты чей? – осведомился отец Меркурий.

– Старостин я, – закивал непокрытой головой холоп. – Аристарха Семёныча.

– С этого и надо было начинать, – буркнул отставной хилиарх. – Веди.

* * *

– Видать и правда ты мне помог, поп, – через силу усмехнулся Аристарх, едва отец Меркурий закрыл за собой дверь. – Отдумал я помирать. Кирюха тебя, что ль, научил про Беляну помянуть? Небось когда меня сам стыдил, не допёр, а потом осенило. Спасибо за то ему сам скажу. Но и тебе спасибо. Умеешь, поп. И не зассал, на диво! А теперь Егора позови, будь уж добр.

«Вот разулся и побежал, малака! Нет, теперь пора подумать и о себе, Макарий. Он нужен мне не врагом. Лучше, конечно, союзником. Пора показать себя. Заодно и ему о долге напомнить не помешает. Чтобы больше не забывал, дерьмоед!»

Отец Меркурий сел на лавку рядом с ложем Аристарха, задрал подол рясы, отстегнул деревянную ногу, выпростал её из сапога, взвесил на руке. В глазах старосты появился слабый интерес. Отец Меркурий поймал взгляд Аристарха и заговорил:

– Меня учить – только портить. Я своё дело знаю и сам. Ты мог бы и догадаться, не сопляк ведь. И знаешь чего мне сейчас хочется до зуда во всех срамных местах?

– Это чего же?

«Отец мой, дай мне силы не сделать того, что я хочу!»