Carmina

Я средь леса встретил беса
В золоченых сапогах.
Свищет, что есть сил, повеса,
Папиросочка в зубах.
Краской вымазаны губы.
Ноги – палки, хвост – дуга,
В ржавчине старинной зубы.
Посеребрены рога.
«Я служил солдатом в войске,
Сам собой не дорожу:
Снимут голову – геройски
Я другую привяжу!»
От него собачий запах,
Гнусен беса едкий смех,
На больших косматых лапах
Две перчатки без прорех.
На гармонике играет.
Нервно ногу трет ногой
И фальшиво подпевает
И любуется собой.
Что же, друг! Давай попляшем!
Раз-два-три! Живей, живей!
Иль в кругу бесовском вашем
Вы чуждаетесь людей?
Полно, бес! И я такой же
Проходимец и бедняк!
Погоди! Куда? Постой же!
– Бес умчался в березняк.

Осень

Дряхлый старец по тропинке
На заре забрел в туман.
В серебристые росинки
Убрался его кафтан.

Из-за пазухи намокшей

Листья красные достал
И по зелени поблекшей
Золотое наметал.

И дары его – игрушки –

Заблистали над травой.
Может старец шел с пирушки
Да и обронил, хмельной?

Видно, есть в его хоромах

Много золотой зари,
Что в пространствах незнакомых
Он теряет янтари!

И бредет он, пьян и весел,

Дальше, в поле и в луга.
Глянь: и там уж он развесил
Серебро и жемчуга.

Полдень

С. М. АЛЬТШУЛЕР

ПОСВЯЩАЕТСЯ.

«Холит земные всходы

В полдень светлая тень».

Ю. Балтрушайтис.

Успокоение

О чем грустишь, моя красавица,
Покинув терема весной?
Пусть перед Господом прославится
Благословенный жребий твой!

Невеста! О, расправь печальную,

Легкоочерченную бровь,
Укрась чело фатой венчальною
И Божью благость славословь.

О, верь мне, золотая пленница,

Что в весну прозвучит свирель
И сладкой радостью пропенится
До дна в душе осенний хмель.

Молитвенная песнь возносится

До кротких и святых высот
И небом в дар тебе приносится
Могучий сокола полет.

Он близко… Здесь… Летает около…

Венчай свое чело в цветы
И в крылья огненного сокола
Укрой дрожащие персты.

Невестой тихой и покорною

Приветствуй светлую любовь
И пред иконой чудотворною
Господню благость славословь!

Пахарь

Пахарь! С песнею глухою
В нежном золоте весны
Режешь острою сохою
Сырость свежей целины.

Все равно тебе, какую

Пашню раздробит соха.
По земле идешь, ликуя,
С ясным взором жениха.
И, своей рукою черной
Обнажив земную грудь,
Ты в нее кидаешь зерна,
Дальше устремляя путь.
Снова поле, – снова нива,
Развернется пред тобой,
Снова, пахарь, терпеливо
Ты пройдешь над целиной.

За тобою огневая

Рожь покроет серый ком,
Ты ж, уста приоткрывая,
Господу поёшь псалом.

Душа возлюбленной

An. S