Ce n'est pas de la haine - c'est que je t'aime (СИ)

Окончательно придя в себя после этих жестоких слов, с перекошенным от бешенства и отчаяния лицом, Клод отвернулся и, ничего не ответив, начал подниматься по лестнице, не забыв прихватить оба факела. Через минуту, оставшись одна, в кромешной темноте, юная цыганка горько разрыдалась, упав на мягкий тюфяк и плотно завернувшись в одеяло. Завтра ее казнят, и последний шанс на спасение, похоже, упущен. Мерзкий поп оставил ее в покое, она выиграла эту битву – но, похоже, проиграла войну за свою жизнь. И Феб, конечно, не придет ее спасти – это она начинала понимать все яснее. Беспокойно проворочавшись пару часов, Эсмеральда,наконец, забылась тяжелым сном. Ей снилась милая Джали, которая искала свою хозяйку; Собор Парижской Богоматери с застывшим между каменными горгульями горбуном, вперившим в нее свой печальный взор; дорогой Феб, везущий ее на прекрасном белом жеребце в их дом; Гревская площадь и толпа зевак, перед которыми она танцевала, а за спиной, подобно змее, тащилась за ней пеньковая веревка…

Девушка проснулась, задыхаясь от неописуемого ужаса: ей казалось, сама смерть разлита в окружающей черноте. Медленно подползала она, сжимая удушающие объятия; пустота и страх затопили юную душу. Эсмеральда с тоской думала о том, сколько же времени она проспала, силясь угадать, осталось ли ей жить час или все-таки больше. Замерев, вслушивалась она в окружающую тишину, но лишь беспорядочное шуршание крыс доносилось иногда до ее слуха. Мгновения текли томительно долго, в напряженном ожидании. Пленница не могла думать ни о чем, кроме ожидавшей ее участи: по сравнению с приближающейся виселицей, страшным маятником раскачивающейся перед ее внутренним взором петлей даже объятия ненавистного святоши уже не казались такими пугающими. Он, в конце концов, только мужчина, который отцепится от нее, едва получит свое; за порогом же смерти ее ждала разверстая пасть неизвестности.

========== II ==========

Прошло очень много времени до тех пор, пока проделанный в потолке люк не открылся, впуская слабый огненный отсвет в это царство вечной тьмы. Беззащитная пред лицом смерти, цыганка задрожала; одинокая слеза скатилась по вмиг побелевшему лицу. Сейчас ее повезут туда, где суждено в последний раз увидеть солнце…

- О, мой Феб, мое Солнце, неужели ты так и не придешь за своей маленькой Эсмеральдой?.. – горестно прошептала девушка, почти лишаясь всякой воли к сопротивлению.

Против ее ожиданий, вместо солдат вниз спустился человек в черной рясе, несший в одной руке светильник, в другой – похожую на вчерашнюю корзинку. В тусклом свете медленно хлебающего масло огонька узница узнала вчерашнего посетителя. Люк с грохотом захлопнулся за ним, едва Клод Фролло ступил на влажный земляной пол.

- Что вам еще нужно от меня?.. – спросила несчастная, не в силах даже подняться на ослабевшие от страха ноги; ее мысли о предпочтении этого человека веревке тут же улетучились. – Вы пришли вести меня на казнь? Я готова.

- Твоя казнь откладывается, - архидьякон небрежно поставил рядом с ней снедь, аккуратно подвесил фонарь на высокий крюк. – Ешь.

- Не буду! – запальчиво возразила цыганка, ободренная его первой фразой; но тут же новая страшная мысль мелькнула в ее голове, отразившись на вмиг переменившемся лице.

Священник, вперивший в нее жадный взгляд, не мог не заметить этой перемены, и уголки его губ едва заметно дрогнули в горестном подобии хищного оскала; глаза полыхнули болезненной страстью.

- Ешь, или я накормлю тебя насильно, - Клод сделал угрожающий шаг вперед, и испуганная Эсмеральда покорно потянулась к корзинке.

Впрочем, едва аромат свежеиспеченной сдобы достиг ее ноздрей, аппетит и в самом деле проснулся. Когда пленница почти утолила голод, святой отец неспешно произнес:

- Поскольку основным обвинением в твоем деле было убийство капитана королевских стрелков, а он, как выясняется, жив и быстро идет на поправку усилиями своей нареченной, - глаза бедной девушки увлажнились при этих словах, и кусок больше не лез в горло, что, видимо, вызвало некоторое удовлетворение ее мучителя, - так вот, в связи с этими обстоятельствами я попросил суд пересмотреть дело, дополнив его свидетельствами жертвы, едва та сможет давать показания.

- Мой Феб! – радостно воскликнула цыганка, вскакивая; лицо ее озарила счастливая улыбка. – Значит, он придет, он спасет меня!.. Я знала, знала!