Ce n'est pas de la haine - c'est que je t'aime (СИ)

- На твоем месте я бы так не радовался, красавица, - поморщился Клод; лишь глаза его вновь яростно сверкнули, выдавая сильное волнение. – Это я заступился за тебя, но вряд ли он сделает то же самое. В лучшем случае выдумает что-нибудь на тему того, как ты его околдовала, заманила всеми правдами и неправдами, а потом пыталась убить – это лишь отсрочит твою казнь. Хотя я полагаю, что он предпочтет вообще не появляться в зале суда, а в письменной форме подтвердить все обвинения. Понимаешь, дитя, если подобный скандал вскроется, это может весьма печальным образом сказаться на его помолвке. А породниться с богатым семейством де Гонделорье ему сейчас совершенно необходимо: господин Феб де Шатопер – нищий, не привыкший, однако, отказывать себе в выпивке и развлечениях, и удачный брак – единственный способ быстро поправить его прискорбное положение.

- Ты лжешь, презренный монах, ты все лжешь!.. – в совершеннейшем отчаянии прокричала Эсмеральда, пытаясь убедить саму себя, что не верит ни единому слову; зарыдав, она в исступлении набросилась на своего посетителя.

Лишенная своего «жала», девушка не представляла для архидьякона ни малейшей опасности. Провокация достигла своей цели в точности: душевная боль заставила юную и страстную цыганку совершить необдуманный поступок. Фролло невольно провел параллель между этой вспышкой и его ударом кинжалом – что ж, пусть и она узнает эту жгучую пытку ревностью!

Без всяких усилий перехватив изящную кисть, потерявшую былую ловкость за все эти дни страданий, холода и голода, а потом и вторую, священник быстро развернул извивающуюся узницу и слегка заломил руки. Приглушенно всхлипнув и инстинктивно нагнувшись, Эсмеральда замерла, потому что каждая попытка пошевелиться болью отзывалась в выгнутых плечах. Внезапно она почувствовала прикосновение к запястьям чего-то шершавого; через секунду осознав, что святой отец намерен ее связать, объятая паникой девушка вновь затрепыхалась в его руках, но напрасно: новая боль, не сильная, но продолжавшаяся до тех пор, пока она покорно не затихла, лишь вынудила склониться еще ниже.

- Теперь можешь кидаться на меня, сколько влезет, - заключил архидьякон, отпуская руки несчастной.

- Мерзавец, - всхлипнула она, разворачиваясь и с ненавистью глядя в неподвижное лицо со сверкающими неприкрытым вожделением, расширенными зрачками.

- Да, - Клод порывисто притянул к себе извивающееся тело безуспешно пытающейся высвободить руки цыганки, крепко обняв за талию и нежно касаясь щеки. – А еще похотливое животное – так ты меня вчера, кажется, назвала?.. Все правда, девушка, так и есть. Но это ты сделала меня таким, ты разбудила во мне эту необоримую тягу к греху!

Чуть откинув ее голову впившейся в черные волосы рукой, священник припал горящими губами к трепетной шейке, спустился до ключиц, нежно прикусил мочку уха… Его восставшая плоть налилась жаром, как никогда прежде. Фролло знал, что теперь это самое желанное в мире существо полностью в его власти, и, наконец, он сможет воплотить в жизнь не только самые смелые свои фантазии, но даже то, о чем не мог и помыслить за этот долгий, мучительный год.

- Бедная мушка, - невнятно пробормотал святой отец, беспорядочно одаривая все еще сопротивлявшуюся прекрасную пленницу жестокими ласками, - как бы ты ни билась, тебе не порвать этой паутины… Теперь уже нет.

Архидьякон порывисто поднял ее на руки и бережно опустил на тюфяк, после чего устроился рядом.

- О, моя Эсмеральда, - неистово шептал он, скользнув рукой под задравшуюся рубаху и благоговейно поглаживая мягкое бедро. – Как ты прекрасна, как я люблю тебя…

В этот момент цыганка, изловчившись, дотянулась коленом до его живота. Из-за неудобной позы удар получился не сильным, но все же чувствительным. Взревев, Клод рывком задрал ее длинную рубаху, единственное препятствие, отделявшее его от вожделенного тела, до самой талии и навалился на девушку всем своим весом, лишая ее всякой возможности сопротивляться.

- Маленькая колдунья, - гневно прошептал он в самое ее ухо, беспощадно сминая грудь проникшей под жесткую ткань рукой. – Зачем ты не даешь любить себя, зачем заставляешь быть грубым, когда я хочу подарить наслаждение нам обоим?.. Девушка, если бы ты только знала, сколько бессонных ночей провел я в своей одинокой келье, терзаясь бесконечными видениями твоего гибкого тела в моих жарких объятиях… Ты видишь, я не могу без тебя. Не заставляй причинять тебе боль, ответь же на мою страсть!..

- Никогда! – яростно прошипела Эсмеральда. – Ты можешь овладеть моим телом, можешь утолить терзающую тебя похоть, но большего ты ни за что от меня не получишь!.. Я всегда, всегда буду презирать тебя!

И снова ее злые слова привели в чувство обезумевшего от вожделения священника. Тяжело вздохнув, он скатился с пригвожденного его весом тела. Надрывно всхлипнув, одним рывком опустил ее рубашку, скрыв наготу.