Чаепитие с призраками

– Именно ту Кармин, Кармин, которая умерла задолго до нас, ждала Аделаида. Так долго ждала, что в конце концов устала от бесконечной жизни. А поскольку бессмертие держало ее, как проклятие, она попросила меня помочь ей уйти. Но я не хотел оставаться без нее, а жена запретила мне умирать: я должен был продолжать ждать на случай, если Кармин вернется… Вот я и собрал все необходимое для вечного бдения. Сигареты, осязаемые для призраков, немного посуды, пару предметов мебели. И яд, который мы приняли вместе, продолжая признаваться друг другу в любви.

С тех пор Аделаида ждет здесь свою Кармин, ту, что родилась с буквой «м» в середине имени. Я больше ничего не знаю. Я жду свою дочь. Больше ничего. Неважно, под каким именем она родилась; я хотел бы увидеть ее снова, хотя бы раз, такой, какой она стала.

На прощание Эгония оставляет призрачный ключ на полу перед гардеробом. Закарио сможет прийти и освободить жену, если та сумеет найти выход из множества своих отражений.

Два часа спустя, в машине, направляющейся в долину Везюби, резко вписываясь в повороты и заставляя двигатель рычать от напряжения, Фелисите пересказывает сестре все, что услышала от призрака.

Эгония где-то между двумя приступами рвоты вспоминает.

Дневник Кармин.

На обложке только буква «м» была выведена свежими чернилами.

Спуск под землю

Спешить на самом деле некуда. Где их мать сейчас, там она и останется. Но после двух месяцев поисков и ожидания даже в голову не придет просто развернуться и уйти. Это все равно что лечь спать и оставить последнюю минуту фильма на следующий день.

Разгадка рядом, буквально в шаге. Еще несколько поворотов.

Вдобавок быстрая езда, торопливая болтовня помогают не думать обо всем остальном. О неизбежном разговоре, который должен состояться, когда их поиски закончатся. Когда у сестер больше не останется очевидных причин держаться вместе.

А пока близнецы едут через долину, далеко позади, в Ницце, на верхнем этаже дворца Каис-де-Пьерла, звонит телефон. Срабатывает автоответчик. Звуковой сигнал запускает диктофон, и в пустой квартире раздается голос:

– Да, здравствуй, Эгония, это Марин… Не знаю, что там делает Фелисите, бодрствует, спит, смотрит телевизор… Кле, ты здесь? Если ты меня слышишь, вот зачем я звоню: узнав, что твоя мать провела некоторое время в Рокбийере, я попросила Патрика разузнать об этой деревушке. Не стала объяснять ему, что это для вас, иначе бы до сих пор его ждала. В общем, Патрик порылся в каких-то коробках – не знаю, по какому принципу он их выбрал, просто чудо, – и вот, послушайте, что он нашел. Статья от 26 мая 1909 года в «Юном ниццаре». Тут говорится: «Решив отныне более не оседать где-либо и всегда держаться начеку, жители Рокбийера обосновались на левом берегу, беспорядочно, сумбурно, потому что не полагаются на будущее: это временное пристанище – вот и хорошо, у нас временное длится дольше, чем постоянное, намного дольше». И далее рассказывается, что деревня переезжала по меньшей мере шесть или семь раз из-за оползней, землетрясений, наводнений и так далее… Я дам вам название статьи, если захотите прийти и прочитать ее полностью: «Рокбийер, кочующая деревня: бегство от катаклизмов». Интересная заметка, есть где покопаться; возможно, что-то всплывет о вашей маме. Ну же, выйди подыши воздухом, тебе пойдет на пользу. До свидания, Эгония, постарайся все-таки расшевелить сестру. Обнимаю.

Бип.

В тот же миг высоко над Везюби на обочине хлопают дверцы автомобиля. Эгония и Фелисите миновали Рокбийер-Вьё с его глухими фасадами и заколоченными окнами. Проехали мимо скалы, где до сих пор белеют детская фотография и засохший букет. Свернули в сторону гор и отсчитали еще один, два, три поворота. И на этот раз, увидев в зеркале заднего вида маленький силуэт, Фелисите остановилась.

Там, посреди рощицы диких оливковых деревьев, стоит старый, полуразвалившийся колодец. За ним притаился призрак маленькой девочки, наблюдающей за гостьями издалека. Ее глаза едва видны над кладкой.

Это глаза Кармин. Веры. Эгонии без маски ведьмы.

– Не спугни ее, – шепчет Фелисите. – Она очень боязлива.

– С чего бы мне пугать детей?

Проводница достает из сумки осязаемую для призраков деревянную куклу:

– Здравствуй, Кармин. Меня зовут Фелисите. Я принесла тебе подарок, смотри…

Маленькая головка исчезает за колодцем.

– Я хочу задать тебе один вопрос. Меня прислал твой отец, Закарио. Он хотел бы знать, где ты и твоя сестра.

«Строго говоря, это не ложь», – твердит себе Фелисите.

Из-за груды камней медленно появляется крошечная рука, пару раз сгибает и разгибает указательный палец и снова прячется. Фелисите шепчет:

– Она зовет меня. Я пойду, а ты…

– Я тоже пойду.

– Кто-то должен остаться здесь на случай, если придет мама.

– И как я об этом узнаю?

– Я оставлю тебе кое-что, с помощью чего она выдаст свое присутствие.

– Неужели ты думаешь, что она придет ко мне?

– Говори тише, Эгония, ты спугнешь ребенка…