Чагинск

Финал автор определенно слил. Но в целом статья рабочая. Действенная. Император Александр Третий, путешествуя по империи, останавливался в Чагинске и велел рыть хранилище ядерных отходов. Сильно. Автор выстроил корявую арку от экстаза самодержавия и народности в начале статьи, через потенциальный саботаж муниципальной власти в миттельшпиле, к окончательному разложению на фоне хранилища ядерных отходов в финале. История как неотвратимое нисхождение. От имперской севрюжины, через советскую путассу, к нынешнему ротану. От Чайковского, через Губайдуллину, к Пабло Воркутэну. Богатыри не мы. ЧАЭС. Надбавки за вредность. Куда ведут пути общего блага. Автор ловко развесил тройники, и читатель «Чагинского вестника» не мог на них не напороться.

Думаю, Светлову статья не понравится. Нет, он, помнится, предлагал не стесняться в критике, однако анонимный автор явно нашел болевую точку.

Сложил газету и спрятал в карман. На память. Может, закажу перерисовать карикатуру и повесить в гостиной, когда-нибудь у меня будет гостиная.

Я решил пока воздержаться от посещения «Чаги», вместо этого надумал навестить редакцию, поговорить с Кондыриным, обсудить в трезвом состоянии состоявшееся свинство и кто в этом виноват.

Без выдвижной ручки чемодан нести было неудобно, каждые пятьдесят метров я менял руки и делал перерыв. Весьма кстати — набирался по пути злости, этот любитель пыльной тертой чаги получит…

Возле редакции «Вестника» синел пикап Светлова. Похоже, Алексей Степанович тоже приехал разбираться. Встречаться с ним в планы не входило, я хотел незаметно скрыться, но на пороге редакции появился сам Светлов и тут же заметил меня.

Помахал газетой.

Зачем вляпался в это? Хотел как лучше.

— Виктор! — Светлов энергично помахал рукой. — Виктор, только не говорите, что эти портянки сочинили вы!

Я поплелся к нему с чемоданом.

Светлов ждал возле машины, блистая улыбкой. Но настроение у него было, похоже, отнюдь не блистательное.

— Сегодня с утра прочитал, — Светлов покрутил газетой. — И, честно говоря, удивился. Это поразительно… Вы читали?

Не блистательное.

— Безобразная статья, — согласился я. — Но я не имею к этому никакого отношения. Я отдал Кондырину нормальную статью, а он нашлепал…

Маргарита Николаевна. Подкинула бобра.

— Как мы и договаривались, умеренная и конструктивная критика… А тут сплетни сплошные и попытки подражать моему стилю. Кондырин редкий хам.

— Думаю, Кондырин сам этого не писал, — сказал Светлов. — Здесь в анамнезе явно неудачная литературная карьера, а Кондырин кретин, так не смог бы… Хотел с него спросить, но он предусмотрительно нажрался, молодец. Мне кажется, он в последнее время в себя не приходит, я поначалу думал это благо…

Светлов ловко сбил газетой пролетавшего мимо слепня, сунул газету в карман пиджака.

— Мне кажется, главный редактор все-таки должен следить за материалами, — заметил я.

— Совершенно верно, — кивнул Светлов. — Должен. Но, похоже, не следит.

Светлов брезгливо додавил слепня ботинком.

— Согласен. Абсолютно возмутительные намеки…

— Намеки?! — хмыкнул Алексей Степанович. — Это не намеки, это выстрел в спину. Не ожидал такого…

Выстрел в спину, значит.

— Вы говорили, что можно писать что угодно, — напомнил я. — Что компании это не помешает…

Светлов пнул колесо пикапа.

— Не помешает… До определенной степени. Хранилище атомных отходов… выше. Это сильный ход.

Светлов оглянулся на здание редакции.

— Обыватель может стерпеть что угодно — химическое производство, нефтеперерабатывающий комбинат, мусоросжигательный завод, атомную станцию… В конце концов, их полно по стране и вокруг живут люди. Но хранилище отходов — это перебор. Атомные отходы наш народ не переносит категорически. Ему кажется, что от первого же рентгена у него вырастет чешуйчатый хвост и отвалятся его бесценные рога.

— Это не я, — на всякий случай повторил я. — Здесь ни одного моего слова. Это абсолютно другая статья.

— Верю.

Светлов выглядел хитро и опечаленно одновременно.

— Кто решил, что мы собираемся строить АЭС? — спросил он. — В чьем воспаленном сознании бумажный комбинат стал атомной станцией? Что с нашим народом?

— Народ дик, — ответил я.

— У каждого дика есть имя, фамилия и загранпаспорт, — заметил Алексей Степанович вполне резонно. — А то, что дик, это безусловно. Правда, до недавней поры он был дик, но хоть сколько-то образован… А сейчас…

— Станции «Мир» трындец.

Светлов почесал подбородок.

— Боюсь, что так. И что с этим делать…

— Может, как-то… воздействовать? — предложил я. — Поменять главного редактора?

Светлов закашлялся.

— Не говорите, что вы претендуете… — прохрипел он. — Не пугайте, Виктор!

— Я?! Нет… Здесь бардак. Я принес абсолютно другую статью, а Кондырин поставил это… Это его косяк.

Светлов вздохнул.

— Его косяк. — Я бросил чемодан и указал на редакцию.

— Кондырин дегенерат, поэтому и главный редактор, — сказал Светлов. — Это было основное условие.

— Чье условие? — тупо спросил я.

Светлов с подозрением покосился на чемодан.

— Мое. К сожалению, я вынужден всегда работать с кретинами, от них вроде бы не ожидаешь подвоха…

Я кашлянул.