Чагинск

— Не думаю. Хотя… Обычно такие публикации — это начало атаки. Потом подтягиваются защитники природы, прокуратура, активисты, депутаты, правозащитники, все по схеме. Предсказуемо…

Светлов отодвинул тарелку. Я пытался найти самолет над рекой, не видел, наверное, утонул.

— Здесь неплохие маринады, — сказал он. — Может, еще рыбы взять?

Забавно.

— В детстве всегда готовили на Новый год, — пояснил Светлов. — С тех пор не могу отказать себе… А вы как?

— Да, я тоже люблю.

— Тогда я сейчас…

Светлов быстро сходил к раздаче и вернулся с двумя салатниками, себе выбрал маринад с хвостом.

— Хвост почему-то больше люблю, — пояснил он. — Не знаю…

Сегодня Светлов настроен явно лирически.

— Статья — ерунда, — сказал он. — Подобные акции не имеют целью остановить строительство, это способ заработка. Экологи — это не проблемы, это расходы.

Будем вызывать кавалерию…

— Кавалерию?

— На всякого ясноглазого эколога найдется эколог еще ясноглазее.

Экологическая повестка есть вечная борьба нанайских мальчиков, в итоге побеждают все. Ну, за исключением природы… А природа предмет темный.

Светлов добыл из-под морковной шубы рыбу.

— Может, это все-таки местные? — предположил я.

— Местные? — Светлов грыз хвост минтая. — Бросьте, Виктор, местные в перманентной коме. Нет, это из моих… С годами неизбежно обрастаешь множеством верных товарищей… Впрочем, не сомневаюсь, через пару дней все прояснится. Во всяком случае, я поручу в этом разобраться. Как идет подготовка к празднику?

— Что? — не понял я. — А, праздник… Так я теперь этим не занимаюсь, там Хазин.

— Забыл, извините…

Алексей Степанович разобрался с хвостом и приступил к маринаду.

— Значит, вы решили остаться в частном порядке?

— Не то чтобы остаться…

— Вы подумали о моем предложении? — не дослушал Светлов.

— Да, я как раз думаю. Признаюсь, предложение заманчивое…

— Так соглашайтесь.

Светлов доел маринад и принялся поглядывать на мою тарелку.

— Хотите? — спросил я. — Я не притрагивался.

Я подвинул минтай Алексею Степановичу, он отказываться не стал.

— Минтай — прекрасная рыба, — говорил Светлов. — Ее многие недооценивают, считают почти сорной, но это большое заблуждение. Прекрасная рыба, диетическая.

Я против минтая ничего не имел, но предпочитал форель или семгу.

— Минтай, по-моему, из семейства тресковых, — продолжал Светлов. — Если я не ошибаюсь, как и налим. Вы, Виктор, пробовали налима?

— В детстве, — ответил я. — Налимы хорошо клюют в высокую воду. Бабушка их, кажется, жарила.

— Сейчас высокая вода… — Светлов задумчиво поглядел на реку. — Как ловить в высокую воду?

— Со дна. Можно далеко не забрасывать, садишься на высокий берег, опускаешь леску. Берут ерши и налимы в основном. Другая рыба муть не любит.

— Хорошо бы, конечно, вырваться… — с грустью произнес Светлов. — На пару часиков… Вы знаете уловистые места? Впрочем, вряд ли получится, навалилось разного… Знаете, Виктор, я был на рыбалке в Норвегии, как раз на треску. Но это не то, на морской рыбалке чувствуешь себя отстраненно, а хочется настоящего…

Светлов замолчал.

…Тем вечером я отправился к Кристине.

Отец подарил мне двести рублей, я накупил кассет, жвачек, батончиков шоколадных. И «Монтану».

Я не спеша шагал по Сорок лет Октября, уже стемнело, но фонари еще не зажглись. Мне было неудобно за вчерашнюю «Будку». Получилось нелепо.

Я выглядел глупо, а Кристина вела себя как ни в чем не бывало, нормально. И теперь я решил подарить ей «Монтану». А родителям сказать, что потерял, ничего страшного, я и раньше терял часы. И потом, это мои двести рублей были, я их мог куда хочу тратить.

Просто так Кристина часы не взяла бы, да и ее мама заругалась бы, откуда такие, поэтому я на всякий случай придумал специальную историю.

Скажу, что купил часы в поезде, пока ехал в Чагинск. У глухонемого. А деньги на часы сам выручил. Отцу на работе дали талоны на ширпотреб, он взял кассеты, два блока, один мне, а на другой Высоцкого записывать собирался, а я кассеты толкнул по-тихому, а на деньги купил часы. И если теперь отец увидит часы, то спросит, откуда деньги взял. Если узнает, что я кассеты для Высоцкого загнал, прибьет, а часы об стену, он у меня психозоидный. Так что мне с часами домой ехать все равно нельзя, лучше я их подарю. Не Федьке же дарить, он придурок. Тебе. Тебе же понравилась музыка. Да и мелодии на будильник можно поставить. Не дурацкое бряканье, а музыка, здорово же.

Кристина их станет носить, они и девчонкам идут, красивые. А мне все равно их нормально не надеть, у нас таких часов три штуки на всю школу, и все у серьезных пацанов, а у меня снимут. Точно снимут, похвастаться толком не придется…

— Это еще что… — Светлов указал вилкой. — Пожар, похоже…

Со стороны Нельши с ревом сирены и железным грохотом приближалась пожарная машина, она въехала на насыпь, перелетела мост и, завывая, стала с трудом подниматься в городской холм. За пожарной машиной проехал «уазик», а за ним мужик на зеленом мопеде.

— Какой сегодня день? — спросил Светлов.

— Понедельник, — ответил я. — Или четверг.

— Лучше понедельник. Надо посмотреть…