Чай

О, как долго меня не было дома!
Подхожу и вижу издалека:
горят наши окна.
Липа и клен, скамейка у клумбы — все те же.
Хлопает дверь, замок сыплет ржавчиной.
Вот я в прихожей.
Кошка вышла встречать, трется о пуфик холщовый.
Я снимаю пальто.
Разуваюсь.
Ставлю на место ботинки.
Рядом с ними, в углу,
в обувном каре у порога —
новые, ни разу еще не надетые
черные туфли сорокового размера
источают
едва уловимый
дух породистой кожи,
блестят лакировкой
при свете старинного бра.
— Петр, это твои? Тебе в школу купили? —
спросила младшего брата.
— Это дедушкины, — на ходу сказал Петька
и убежал по своим петьским делам.
«Туфли… — подумала я, — значит, туфли…
Зачем ему туфли, когда он восемь лет не встает…»

1999

Пайетки жизни

Лионель Месси не будет играть с нашей сборной.
Кличко станет драться с Чемберсом, а не с Поветкиным.
Задержаны турки, приплывшие в Россию за пивом
на спасательном круге.
Свиным гриппом заразился президент Коста-Рики.

В центре Москвы горит музей-квартира Немировича-Данченко.
Задымление не нарушило график движения поездов
в метро Петербурга.
Труп мужчины обнаружен в шасси самолета
«Владивосток-Авиа».
Одного из выживших в крушении Су-27 пилотов
снимали с дерева.

Меркель и Медведев осуждают убийства в Чечне.
Городские вороны колют орехи трамваями.
Страна вспоминает погибших моряков «Курска».
Успенский пост начинается у православных.

2010

«Аненербе»

В сиянии и дрожи воздуха,
в Богемии воздушных нитей
и в Севре неба, близкой Мойки, облаков
оно было прекрасно,
это здание.
Прекрасно и величественно: охра
при белых ордерах,
парадный вход,
фронтон, пилястры,
портик…

Его парадный силуэт,
густыми долгими тенями
удлиненный, —
то было в шесть утра —
меня пленил.

— А что за здание? —
спросила я прохожих.
— Ленэнерго.
И я изумилась —
послышалось «Аненербе»…

2001

«Златобокое яблоко…»

Златобокое яблоко
венчает
барочную башенку
новомодного дома.
Когда пойдем на Кузнечный,
обязательно надо купить
полкило яблок.
Яблоки…
Да, именно яблоки!
Пожалуй, самый
эстетичный плод.
И архитекторы это знают.
И художники.
И неизвестно, как бы сложилась
судьба мирового искусства,
если бы Еву
пришлось рисовать
с дынькой или морковкой.

2001

Гэндайси